Потом я везу их в небольшой уютный ресторан, сам делаю заказ. Мать, дай ей волю, и тут попытается взять, что попроще и меньше стоит.
После ужина сперва отвожу домой Таню и молча терплю, когда мать вынуждает оставить тетке номер телефона. «На всякий случай, — говорить она, — вдруг, когда я уеду, Тане будет нужна помощь. Не к чужим же людям ходить».
— У тебя правда все хорошо? — с тревогой спрашивать мать, когда я завожу ее в квартиру и обещаю завтра сводить в музей. — Не спокойно как-то на душе…
Я знаю, о чем она. Правду говорят, что материнское сердце не провести.
— Ма, у меня все в порядке. Я не связался с бандитами и не похищаю людей на органы. Это же столица, здесь любой может заработать, если есть голова на плечах. — Целую ее в щеку, и она со счастливой улыбкой поглаживает мой новенький подарок — золотой кулон в форме дубового листа на тонкой витой цепочке.
По дороге домой раз двадцать смотрю на телефон в держателе. Уже почти десять, но от Эвелины ни слова. Возможно, пока я медленно теку потоке машин в сторону своей одинокой берлоги, она стонет и бьется под своим мужем. И эта мысль отрезвляет, словно крепкий ментоловый леденец.
Эвелина не звонит и не пишет ни в этот день, ни на следующий, ни даже в субботу после восьми, хоть в это время уже должна быть на родной земле. Днем я отвез мать на вокзал с малой частью всех подарков, потому что иначе для них бы пришлось нанимать отдельный прицеп. Остальное оттарабанил в службу доставки.
Около девяти раздается звонок в домофон, и я почти уверен, что это — Снежная королева. Кроме нее никто не вламывается ко мне без предварительного звонка, потому что все в курсе, чем я зарабатываю на жизнь и ради чего живу в хоромах, слишком больших для одного холостяка.
Но это не Эвелина. Это — Юлька. Впускаю ее и не без интереса смотрю на два бумажных пакета, которые она тащит под подмышками, как медведь, а потом с облегчением валит на кухонный стол.
— По какому случаю? — Киваю на бутылку вина. Судя по этикетке — редкое дешевое пойло, но у меня в баре есть напиток поприличнее. Если, конечно, повод того стоит.
Юлька смотрит с укоризной, и нарочито громко выкладывает кучу полуфабрикатов.
Ее день рождения был три месяца назад и свой «маленький подарочек» она получила. И он сейчас у нее в ушах.
— Годовщина нашей свадьбы, — говорит Юлька, отчаявшись услышать от меня хоть слово. — Я подумала, раз уж ты свободен, и я свободна, то нужно отпраздновать это событие.
— Развод тоже праздновать будем?
— Рус, твою мать, прекрати вести себя, как козел!
Телефон напоминает о себе вибрацией, но это снова не Эвелина. Мать прислала сообщение, что уже подъезжает к дому и у нее все хорошо. Пишу ей в ответ, чтобы все равно написала, когда переступит порог.