И Руслан снова возвращается в мою жизнь.
* * *
Моим днем рождения занималась мама. Я всего раз предложила ей помощь, но сделала это так натянуто что и сама бы себе не поверила. Мама всегда читала меня, как открытую книгу, и ей не нужно говорить, почему мне плевать на праздник и сколько звезд Юра решил пригласить, чтобы поразить партнеров и друзей размахом нашей богатой жизни. А еще маме не нужно говорить, что мне все равно не из-за потери ребенка. Она знает, что мне было все равно. Я плохая женщина, возможно, худшая из всех, но новость о беременности не сделала меня счастливее, не дала ни единой толики цветных красок, чтобы разрисовать черно-белую реальность. Я не хотела этого ребенка. Аборт бы не сделала, но то, что росло внутри меня, было мне безразлично. И мое тело избавилось от обузы, верно рассудив, что бессердечные человеческие самки не стоят того, чтобы носить чудо новой жизни.
— Нам нужно кое о чем пошушукаться. На минутку. — Мама за руку уводит меня от оравы каких-то шумных далеких Юриных родственников, и я благодарю ее молчаливым взглядом. — Господи, откуда они? — бормочет она, чуть ли не локтями распихивая именитых гостей.
— Ты их пригласила, — впервые за долгое время, искренне улыбаюсь я.
— Я? Только если твой муж собственной рукой внес их в список.
Это было бы смешно, если бы не было так печально. Очень в духе «нового Юры» — поручить кому-то ответственное задание, чтобы в итоге на каждом шагу совать свой нос и переиначить почти каждую мелочь. За последние месяцы у него все больше прогрессирует невидимая болезнь под названием «тотальный контроль».
Под мой день рождения снят целый ресторан и летняя площадка около него. Несмотря на конец апреля, на улице довольно тепло, хоть если хорошенько поискать, в тени под деревьями еще можно найти грязные кучи снега. Мама уводит меня через небольшой коридор в один из кабинетов, которые нам предоставили для личных нужд.
Я с облегчением выдыхаю, когда она закрывает дверь за нашими спинами. Облокачиваюсь лопатками на стену и поддеваю ремешки туфель. Приятно снова встать на твердую поверхность всей стопой, а не чувствовать себя ламой на ходулях.
— С днем рождения, солнышко. — Мама протягивает мне маленькую коробочку и чмокает в щеку, неуловимым движением поправляя пару прядей, которые незаметно выбрались из моей прически. — Не хотела вручать при всех, но хочу, чтобы ты открыла при мне.
Внутри продолговатый кулон с изумрудом: грубо ограненный камен неровным треугольником вставлен в немного потускневшую от времени платину. Под пальцами немного шершавый и прохладный, но почти мгновенно теплеет. Мама молча расстегивает мою цепочку, снимает с нее какую-то дорогую безделушку и так же молча вдевает петлю кулона. Сама расправляет цепочку так, чтобы камень лежал ровно под ямкой на шее.