— Голубчик мой… Ну, вы понимаете… мы не затем пришли… Вы просто должны нам все рассказать…
— Ну, я уж просто не знаю, чего вам надо… — с неудовольствием сказала женщина, — это уж какие-то новые причуды…
Иза с досадой на нее смотрела.
— Она не понимает, — говорила она, раздраженно указывая на хозяйку этой комнаты, — она не понимает, до какой степени это все интересно и важно… Ведь вот перед ними, перед такими, как она, раскрываются такие интимные тайники психологии мужчин, которые закрыты ревниво от всех решительно. Нет, ради этого стоит хоть один день побыть вот в такой роли. Ей-ей… Я жалею, Иван (она назвала меня вымышленным условленным именем), что я не женщина… Ко мне приходили бы молодые, старые, одержимые всеми недугами страсти и сладострастия, и каждый развертывал бы свою интимную повесть, свою дрожь, свои желания и капризы… Нет, ни один духовник не собирал столько человеческих документов, сколько собрала бы я…
Женщина потянулась к своему ночному столику, на котором тикали часы, и взглянула на них.
— Вот вы все языком болтаете, а у меня время денег стоит, — раздраженно сказала она. — Тоже, нашли интерес в гадостях разных…
Иза вынула и положила на стол красную десятирублевую бумажку. Женщина поспешно спрятала ее в свой мешок.
— Голубчик, ну, расскажите нам, что у вас, например, вчера было…
Между двумя женщинами, из которых одна была переодета мужчиной, а другая смутно догадывалась об этом, начался пространный разговор; я вслушивался, сначала рассеянно, потом со вниманием, но с отвращением…
Внимание к подробностям, к деталям смущало женщину. Иза заставила ее подробно рассказать, кто был и кто как себя вел… Она жадно глотала эти подробности, дополняя их своими репликами, воображая себе эти сцены, как будто в самом деле вдыхая тот «запах человечества», о котором она как-то упоминала.
Она подталкивала говорившую, она возбуждала в ней воспоминания, она рылась, копалась и смаковала подробности… Она обращала мое внимание на те или иные черты рассказа. Ее возбужденное лицо сияло, она была довольна этим визитом и его результатами.
Длинный рассказ о ночных посетителях, о попойках, о драках, о стыдливых признаниях, об интимных фантазиях, созданных уединенными умами и разнузданным воображением, о визитах юношей-гимназистов, стариков и жирных тяжелых лавочников — все это, как в хаотическом кошмаре, прошло перед нами. Как будто нелепый сбивчивый рассказ женщины, хладнокровно рассказывающей о том аде, в котором она очутилась, развернул перед нами кинематографическую лепту и на ней образы, уродливые и жалкие, людей, обреченных на уродство, кошмар и преступление против жизни и своей души.