Будур удивленно посмотрела на него. Даже отец ей не верит! Она протянула руку и воскликнула:
– Я не безумна! Это те, кто мне не верит, сошли с ума. Посмотри на это кольцо, отец. Чье оно и как оказалось на моем пальце вместо моего кольца? Его хозяин – не кто иной, как тот юноша, которого ты привел ко мне прошлой ночью!
– Может быть, это твое кольцо и ты ошиблась? – сокрушенно проговорил отец. – Я велю позвать лучших врачей и астрологов, чтобы они исцелили тебя.
Будур стала визжать и кричать, и разорвала платье от ворота до подола, и бросилась разыскивать юношу под диванами и за коврами.
– Где вы его спрятали? – повторяла она.
Царь приказал связать дочь, отнять у нее саблю и спутать ей ноги веревками. Будур отбивалась кулаками и ногами, но, обессилев, сдалась. Оставшись одна, она запела:
Сказал ты, я выкрасила ладони хной, –
Неправда: бежит по щеке моей слеза за слезой, кровава.
Утерла рукой их – ладонь красна, как гранат,
Верните того, кто в безумии моем виноват!
И Маймуна заплакала и стала винить себя в ужасной судьбе влюбленных. Она понимала, что поступила так из тщеславия и самонадеянности, желая доказать Дахнашу, что ее царевич прекрасней его царевны. Но этим она только навлекла на красавца и красавицу мучительное горе, и скорбь, и отчаяние, которое свело их обоих с ума.
Побитая сестра поднялась с места и обратилась к калифу:
– Когда я, истерзанная, вернулась домой, моя сестра стала ухаживать за мной, помогая мне научиться жить самостоятельно, взять жизнь в собственные руки и не полагаться на мужчин. Она рассказал мне историю о Зумурруд и Нур ад-Дине, которую я, с твоего позволения, хотела бы рассказать тебе, о повелитель правоверных.
– Я жажду услышать ее, почтеннейшая, – сказал калиф.
И избитая сестра начала свой рассказ:
– Жил-был юноша по имени Нур ад-Дин, сын известного купца из Каира. Он никогда не выходил из отцовской лавки без разрешения отца. Как-то вечером купеческие сыновья пригласили его попировать в саду. Нур ад-Дин попросил отца позволить ему пойти на пирушку, и отец дал ему свое благословение и немного денег.
Когда купеческие сыновья вошли в сад через ворота, небесно-голубые, как врата рая, они ахнули от удивления, увидев деревья, увешанные плодами: виноград, персики, яблоки, инжир и миндаль. Один из молодых людей сказал:
Виноградины алые эти сладки,
Словно девы невинной тугие соски,
А гранаты округлы, крепки и нежны,
Точно смуглая грудь распаленной жены
[12].
В ответ другой юноша произнес:
А яблоки! Разных размеров и всяческой масти,
Как щеки прелестниц, играющих шаловливо,