– Про Женю я хотел узнать.
– Что именно? Только учти, я о нем мало что знаю. Романа у меня с ним не было, как-то все случай для случки не подворачивался. О, это она, заразная дядькина страсть к окаламбуриванию всего на свете. И не хотела я говорить ничего плохого, а слова сами заставляют.
– Где ты его высадила?
Помрачнев внезапно, Вероника еще добавила газку. О прежнем стороже ей говорить явно не хотелось.
– Это что, секрет?
– Да никакой не секрет, сейчас покажу. Вон видишь?
– Что?
– Ресторан «Хрустальный».
– Да, вижу.
– Так вот это было не там. А было это…
Выехали на мост, начали забираться вверх к Калининскому проспекту.
– Вот здесь.
– А что тут?
– Что хочешь, хочешь «Арбат», хочешь «Лабиринт», хочешь подземный переход.
Вероника явно хотела поскорее отделаться от этой темы.
По проспекту ехали медленно и в полном молчании. Потом долго выруливали и парковались, и по-прежнему без единого звука. Уже захлопнув дверцу, Вероника сказала сухо:
– Ты знаешь, мне кажется, это он убил отца.
– Ерунда, – сказал Леонид, но в голосе его не было настоящей уверенности.
– Нет, знаешь ли, не ерунда.
– Почему ты так решила?
Дернув плечом, Вероника вошла в маленький дворик, охваченный чугунной оградой. Леонид поспешил за ней, выражение лица у него было решительное. Он догнал девушку у входа и схватил за плечо.
– Это еще что такое?
– Раз начала, говори!
По выражению лица Вероники было видно, что сначала она хотела возмутиться, но передумала.
– Только не в дверях.
Они вошли, Вероника поздоровалась с дамой на контроле, как со своей родной бабушкой. Тут же спросила, нет ли в буфете Валерия Борисовича. Контрольная дама сказала, что вроде бы нет.
– Но знаешь, Викочка, минут десять назад я отлучалась в бухгалтерию, может, он и прошмыгнул. Так что ты сходи посмотри сама.
– Непременно так поступлю. Но чуть позже.
Отводя Леонида в левую часть холла к зеленым пуфикам из кожзаменителя, Вероника тихо процедила сквозь зубы:
– Сука!
– Ты о ком?
– Да об этой суке. Поверь, назвать суку сукой – это всего лишь точно.
Они сели.
– Так, значит, ты хотел, чтобы я тебе рассказала, как везла вчера в Москву твоего друга Женю Шевякова.
– Да, очень бы хотелось послушать.
Лицо Леонида было очень серьезным, даже скорее печальным, как у человека, обманутого другом.
Вероника усмехнулась и закурила.
– Он очень психовал. Очень, пару раз чуть не вывалился из машины, нес какую-то ерунду про мумию, про то, что палачами следует делать женщин, мол, у них лучше получается.