– Это все относится к Марусе.
– Да, к этой моей сестричке.
– Такое впечатление, что ты не рада ее появлению на отцовской даче.
Вероника выпустила струю ядовитого дыма.
– Только без жлобских намеков – дача, имущество, страх, что оттяпают новые родственнички. Хотя, конечно, и этого есть чуть, но не в этом суть.
– То, что Шевяков влюблен в твою сестру (Вероника свирепо поморщилась), не секрет. Он мне сам все рассказал в первом же разговоре.
– И что он в этой кукле нашел, ни одному богу не известно. Она как будто под наркозом все время. Не знала, что мужиков возбуждает, такая вот загадочность, тихо переходящая в кретинизм!
– Кого как. Но ты не закончила.
– Да почти закончила. На въезде на Новый Арбат как он заорет, стой, мол, тормози. Я еще раз хочу с нею поговорить! Она, мол, находится под влиянием отца, недавно обретенного, он влияет на нее как крупная личность, но это неестественно. Если с ней поговорить спокойно, по-человечески, ее можно будет в чем-то убедить. В общем, я тебе излагаю намного короче и грамотней, чем это было у него.
– Он был уверен, что Маруся к нему тоже неравнодушна и все дело только во влиянии отца?
Вероника бросила окурок в пепельницу и не попала.
– Не знаю, в чем он был уверен, и папахена моего, естественно, ругать не смел, но виновником считал, кажется, его.
Леонид встал, поднял Вероникин окурок и опустил куда следует. Она нехорошо хихикнула.
– Ну что, пойдем искать непродажного гения Валерия Борисовича?
– Мне надо позвонить.
– Очень надо?
Сторож так на нее посмотрел, что она, больше ни о чем не спрашивая, подошла опять к даме, охранявшей вход.
– Амалия Петровна, очень прошу и умоляю даже, дозвольте этому парубку сделать один звоночек.
Леонид, с трудом улыбнувшись «суке», полез в карман за записной книжкой.
– Я мигом, – сообщила Вероника и поскакала вниз по лестнице, видимо, в буфет.
Разговор, который вел сторож по телефону, со стороны выглядел довольно странно:
– Валенцина, привитанне. А дзе сам? А будзе кахда? Кепска, вельми кепска.
Когда Леонид положил трубку, лицо у него, как нетрудно догадаться, было непросветленное. Он теребил уголком записной книжки свой загнутый книзу ус.
Амалия Петровна рассматривала его с умеренным любопытством. Среднего роста крепкий парень с голубыми глазами, усатый. Трезвый. Что еще можно было о нем сказать? Бывалая женщина не знала, что этот молодой человек ее еще удивит сегодня.
Леонид снова снял трубку. И набрал, судя по всему, тот же номер. На лице Амалии Петровны выразилось легкое неудовольствие. Речь ведь шла только об одном звонке, а не об аннексии служебного телефонного аппарата на весь вечер.