Валерий Борисович вальяжно проследовал мимо Леонида, не посчитав нужным обратить взор в его сторону. В голове белоруса, надо полагать, была полная каша. Что можно было подумать в такой ситуации? Что Валерий Борисович, зарезав мужа своей сестры и украв его ценнейшую рукопись, уже успел ее выгодно продать, успел к тому же протрезветь в какой-нибудь сауне, одеться и поодеколониться как фирмач и теперь не желает узнавать своих старых знакомых. Можно было подумать и вот еще что…
Вероника дернула Леонида за руку.
– Бежим.
И рванула к машине.
Леонид последовал за нею. Он выглядел как человек, сбитый с толку, что и соответствовало действительности.
Вероника взнуздала свою развалюху и погнала в сторону Никитских ворот.
– Послушай, что происходит? Мы же его искали. И ты, и я. Почему удираем? И где он так нарядился?
Эта отвратительная черная болониевая куртка, резиновые сапоги, синяя вязаная шапка на голове. Обманул, притворился уехавшим, а сам…
Размышлять далее у меня не было времени, я заклекотал, как хищная птица, и рванулся к воротам. Не глядя под ноги. Зацепился за цветочную кочку и рухнул лицом вниз. Искололся, кажется, до крови. Но не исколотая же физиономия меня остановит! Вскочил на ноги и увидел следующий кадр сумасшедшего фильма: Леонид убегает по улице в сторону железнодорожной станции. Нырнет в электричку и растворится в Москве!
Этого нельзя было допустить.
Перейдя с клекота на рычание, я ринулся за ним.
Эта идиотка Маруся продолжала выполнять задание у почтового ящика. Стояла в проеме калитки, невольно загораживая мне дорогу.
Я с ходу врезался в нее. Но это все равно, если бы дятел врезался в корову. Маруся только слегка ойкнула.
– Куда он побежал?! – рявкнул я на нее, сам не зная зачем. И тут она задала мне вопрос, сбивший меня с толку начисто:
– Кто?
– Ты что, никого здесь не видела?
И моя кареглазая соратница медленно помотала красивой, но не слишком разумной головой.
Ах, она, видите ли, никого не видела! Что это, крайняя степень идиотизма или элементарное предательство?
Выяснять было некогда.
Неопределенно завывая, я выбежал на дорогу. Убегающий Леонид был метрах в сорока-пятидесяти. И продолжал работать ногами изо всех сил. До станции будет поболе километра, а то и все полтора. Если этот белорусский олимпиец не сбавит скорость… Мне бы только зацепиться за него одним пальцем, и я мгновенно докажу, что в некоторые моменты жизни хорошим каратистом быть предпочтительнее, чем мастером на все руки.
Свернул!
Потеряв его из поля зрения, я застонал. Мне показалось, что я его уже потерял навсегда. Добежав до поворота, я убедился, что еще не потерял, но, судя по всему, теряю. Разрыв между нами вырос раза в два.