– Послушайте, – сказал Леонид, продолжая глядеть на таз с грязной водой. Таз этот ему о чем-то напоминал, – послушайте, а где старушка?
– Какая старушка? – в один голос спросили родственники.
– Сегодня утром я видел здесь старушку. Седую, скрюченную, она чистила картошку.
– А, – махнул рукой дядя, – это соседка. Она готовит для Валерия.
– Соседка?
И тут зазвонил телефон. В глубине дома. Один звонок, второй.
Дядя и племянница переглянулись.
После третьего они разом вышли из оцепенения и начали действовать. Вероника юркнула в комнату, а Виталий Борисович встал таким образом, чтобы загородить Леониду дорогу, если тот вздумает последовать за ней. У сторожа и мысли такой не было, но слаженность в действиях родственников он отметил.
Вероника уже появилась обратно, таща в одной руке телефон, а другой поддерживая провод. Аппарат был большой, черный, еще, пожалуй, послевоенный; ему было неуютно на весу, и он испускал душераздирающие трели.
Трубку снял Виталий Борисович. Но, едва приложив к уху, бросил в руки Вероники. Словно трубка превратилась в гадюку.
Лицо племянницы вытянулось, едва она услышала первые слова телефона.
– Это ты? Откуда? Починили телефон? А куда ты подевался из машины? A-а, понятно, я должна была догадаться. Хорошо-хорошо. Я все поняла, говорю, поняла. Конец связи.
Вероника повесила трубку на рычаг. Внимательно поглядела на дядю, все еще тяжело дышавшего, на Леонида, выглядевшего непроницаемым.
– Ну что же, надо ехать.
– Куда?! – недовольно спросил Виталий Борисович.
– Думаю, ты прекрасно знаешь, куда. Все там.
– Кто это все?
– И Дементий, и сестричка моя, и сторож Женя.
– Ты только что представляла мне сторожа Леню, сколько у вас там сторожей?
– Один старый сторож, другой новый, и оба молодые.
Виталий Борисович закашлялся так, будто это прорывалось у него непереносимое отвращение. Ко всему. К собеседникам, к людям вообще и к самой жизни.
– А главное, дядя Виталя, там следователь Аникеев, Иван Денисович. Так он мне отрекомендовался.
– Какой еще следователь?
– Комитетский. Теперь именно их сразу посылают расследовать такие дела. Две недели назад убили Александра Меня, а они не сразу почесались и, видимо, получили нагоняй.
Вероника говорила спокойно, отчетливо, как диктор.
– Не хочу я никакого Ивана Денисовича, никакого Аникеева. Если я им понадоблюсь, пусть вызывают. Я еду домой. Хватит с меня сегодня!
– Как хочешь, – спокойно, но вместе с тем сурово сказала племянница.
Виталий Борисович обошел кругом стол с телефоном.
– Ты же прекрасно понимаешь, Вероника, что меня пугает встреча не со следователем.