Ужин принесли вниз. Аля ела запеченную рыбу и смотрела на ноги гуляющих по набережной людей. Она даже забыла, что боится моря. А чего там бояться, в самом деле, акулы здесь не водятся. Забавно, наверное, жить в портовом городе. Каждый день приходить на причал, встречать и провожать пароходы совсем не так, как поезда. Верить, что когда-нибудь и ты уплывешь за горизонт под алыми парусами. Глядя на лайнеры и облака, в это можно верить всю жизнь.
С такими мыслями Аля незаметно заснула.
Она проснулась от прикосновения чего-то холодного к плечу. В иллюминатор доносился легкий плеск — яхта вышла в море. Пахло солью, йодом и еще чем-то кисловатым.
Прохладное касание повторилось, словно ей на спину упала большая маслянистая капля. Аля повернулась и увидела прямо у своей подушки глубоко посаженные глаза Клауса. Впервые он был так близко и без очков. Его мокрая рука тихонько скользила по ее плечу и спине.
— Что это? — испуганно прошептала она.
— Это кефир, — так же шепотом ответил немец. — Ты еще не вспомнила?
Она вспомнила, едва только услышала его шепот. Как же он изменился, хотя прошло не так уж много лет! И она не узнала его, хотя когда-то они месяц провели бок о бок и лицом к лицу. Лицо, голос, акцент, манеры и повадки — теперь все было другим. Но все же немецкий миллионер герр Вандербильд оказался тем самым мальчиком, с которым в юности она отдыхала в Крыму. Он мазал ее обгоревшее тело кефиром и задыхался от любви, а она день за днем и ночь за ночью из чистой стервозности говорила ему «нет»…
Теперь сказать «нет» было невозможно. Его вообще мало интересовало, что она скажет. Никаких воспоминаний, откровений, упреков — машина, включенная на кнопку «секс». Он был с ней, пока не кончился завод, а потом ушел, предупредив, что завтрак подадут в кают-компанию. Аля долго стояла под душем, смывая со спины уже подсохшие кефирные разводы, и думала о том, как мог застенчивый студент — Коля, да, правильно, вот как его звали, потому-то и Клаус — превратиться в безжалостную акулу капитализма. И какая в этом ее заслуга — или вина?..
— Я уехал в Штаты и начал работать в хай-теке. Потом открыл фирму в Силиконовой долине, — ответил он за завтраком на ее робкий вопрос. — Но Америка мне не нравится — бестолковая, шумная страна. Я люблю Германию, там больше строгости и порядка. Поэтому я переехал туда, женился на Карле и взял ее фамилию. На мое счастье, она оказалась Вандербильд, а не Черномор.
Аля не решилась спросить, чем он занимается сейчас. И каким образом их отношения повлияют на контракт с Лешкой — он же вроде бы еще не подписан.