У Али все складывалось по-другому. В их семье она была строгим родителем, а Лешка — беспутным подростком. Это он оглядывался, не идет ли она, хотя без особого страха: оглядывание и последующее наказание были частью их игры в дочки-матери. Теперь расклад поменялся, и Аля решила испытать безукоризненного джентльмена — как он будет вести себя со строптивой дочкой?
Она была уверена, что он запретит ей ехать с Клаусом. Ей было страшно интересно, в каком тоне Рыжий станет защищать свою супружескую собственность. «Скорее всего, объяснит, что это неприлично», — предполагала она, обдумывая свою реакцию: оскорбленно фыркнуть в лицо? Назвать домостроевцем и тираном?
Он не сказал ничего. Аля ждала до упора, пока он собирался и давал ей последние напутствия — беречься от солнца, не купаться в холодной воде, — растерянно приняла прощальный поцелуй, и… И все. Антонов уехал в аэропорт на желтом такси, а она осталась со скрипящим, как старое кресло, Клаусом. Немец-перец-колбаса. Что она теперь с ним будет делать?
Клаус, сразу приободрившийся, с благородным металлом в голосе объяснил ей, что делать. Она должна прикинуть, какие вещи ей надо купить в Марселе, чтобы зря не тратить время и скорее выйти в море.
— Вещи? — переспросила Аля.
— Ну да. Купальный костюм, шляпу от солнца, летние платья, обувь, крем для загара. Я пойду с вами и заплачу по своей карточке. Но я не люблю долгих походов по дамским магазинам, так что решите все заранее.
Ей надо было признать, что она заигралась, извиниться перед Клаусом за произошедшее недоразумение и отправиться домой. И согласиться, что Лешка опять прав, а она — маленькая непослушная девочка, убежавшая в темный лес.
Но она не девочка. Она будет делать все, что захочет. Она тоже имеет право на веселую жизнь, а если Рыжему это все равно — тем хуже для него.
Аля представила себе, как будет рассказывать о яхте и немецком миллионере. Подруга Терехина и Ирка-училка точно лопнут от зависти.
В Марселе Клаус действительно заплатил за все, не споря и не возмущаясь, хотя Аля в душевном смятении хватала первые попавшиеся и потому самые дорогие шмотки. Она пыталась подсчитать, сколько теперь стоит и к какому разряду дорогих шлюх может себя отнести. Получалось так себе, средненько, на уровне непрофессиональной стриптизерши из казино.
В Марселе пекло солнце, дул обжигающий ветер и в небе висели многоэтажные облака, похожие на белые океанские лайнеры. Такие же лайнеры, но поменьше и погрязнее, стояли в порту. После тихого горного курорта Аля сразу оглохла и ошалела от шума и запахов приморского города. Яхта Вандербильда тоже была белая, вылизанная до тошноты. Ее блестящие поверхности так сверкали на солнце, что Аля зажмурилась под темными очками и поспешила спуститься в каюту. Клаус весь вечер отдавал распоряжения капитану, матросу и повару и ей не досаждал.