«Лица, – подумала она. – Мне нужно посмотреть на их лица».
Они должны быть людьми, которые ненавидели её отца.
Постепенно ей пришла в голову мысль о том, где можно найти таких людей.
Она достала планшет и стала искать на карте место, которое пришло ей в голову. Делая это комок тревоги, который всё это время рос внутри неё, вырос ещё немного.
«Люди, которые ненавидели моего папу», – подумала она с содроганием.
Всю свою жизнь она знала одного человека, который ненавидел его больше, чем кто-либо ещё на земле.
И то был сам её отец.
Вскоре после обеда Райли ехала на восток – вглубь гор Аппалачи. С каждым километром она становилась всё мрачней. Когда пейзаж вокруг стал гористым, она почувствовала, как будто погружается всё глубже во мрак своего прошлого.
Она помнила, что её отец бывало проводил время в Организации ветеранов в Милладоре, небольшом городке поблизости от его хижины. Во время одного из её редких визитов в хижину несколько лет назад он жаловался, что его выпнули из организации и запретили являться.
– Почему? – спросила тогда Райли.
– А ты как думаешь? – проворчал он.
Она могла придумать тысячу причин, почему его выпнули, но ей всё же было его жалко. Она знала, что его членство в Организации ветеранов иностранных войн много для него значило.
Однако, в конце концов, он это заслужил.
Чтобы являться членом организации, нужно было быть награждённым медалью за службу в реальном бою. Она знала, что у его отца хватает медалей, включая ленту за участие в боевых действиях и экспедиционную медаль. Он гордо развесил эти медали на стене своей хижины. Они всё ещё там висели – и, вероятно, там и останутся, раз Райли передумала продавать землю. Вряд ли она снимет их и вряд ли это сделает Хэтчер.
Она не знала точно, почему её отцу отказали от места в организации, но она могла найти там его врагов, а может быть, целое гнездо.
Она въехала в Милладор и увидела, что он очень похож на Денисон – то был захудалый городишко, видавший лучшие времена. Большинство магазинов были заколочены, а многие дома выглядели так, будто в них уже давно никто не живёт.
Здание Организации ветеранов, у которого она припарковалась, напомнило ей паб Вейвланд – такое ветхое, что на мгновение она задумалась, открыто ли оно ещё. Однако около него на заросшей сорняком парковке стояло несколько старых машин и мотоциклов, а из парадного входа как раз вышло несколько седых стариков.
Когда она вылезла из машины, она услышала, что внутри здания играет старая ковбойская песня.
Неожиданно она задумалась, впустят ли её вообще.