— Ден, ты куда? — позвал Велислав.
Денис не обернулся и не ответил, направился к одному из выходов из пещеры.
— Оставь его, — твердо произнес Борис.
— Что, несдержанный мальчик продолжает выделывать фортеля?
— Заткнись Миха, — немного грубее, чем следовало, осадил светловолосого бера Борис.
Дальше вечер потек мирно, снова вкусная еда, шутки и звуки музыки. Прекрасной музыки — Ада так соскучилась по ней.
В детстве (смутное воспоминание заставляло сжиматься сердце) ее папа играл, а мама пела. Ни слов, ни мотивов песен Ада не помнила, но звучание гитары баюкало, заставляло чувствовать себя снова маленькой и счастливой. Звуки гитары дарили ощущение дома.
— А Денис играет? — вопрос вырвался, напугав саму Аду. Он хоть и прозвучал тихо, но оборотни на слух не жаловались. Девушка проклинала свой язык без костей, она слишком расслабилась.
В кои-то веки не Несса стала той, кто откровенным заявлением, одним предложением выбил всех из колеи. Несса в этот вечер довольно много болтала, на ее перлы уже не обращали внимания — она оставалась для всех ребенком. Не по виду, по развитию.
Вопрос же, заданный Адой, был единственным, что она произнесла, не считая коротких «спасибо», «нет», «наверное». И поэтому привлек больше внимания, чем нужно.
— Да-а, — протянул Слав. Одновременно и отвечая на вопрос, и утвержлаясь в каких-то своих выводах.
— Ну что, пора спать, — нарушил неловкую тишину Миха. Он помрачнел, ясно понимая, что Ада его не выберет. Попытаться завоевать расположение еще можно, но не разумнее ли переключиться на другую девушку? Хоть бы вот эту, стройную высокую лису Ханну? Не сдаваться же! Это не про берсерка. Пусть ему не повезло в этот раз — не почувствовал ни в одной из новеньких свою пару, но отказывать себе в приятном общении и флирте Миша не собирался.
Ада не могла заснуть. Денис к ночи так и не появился. Несмотря на усталость, наполненный впечатлениями вечер, сытный ужин и позднее время, она все лежала и таращилась в вырубленное в стене узкое окно. Под холодными каменными сводами, под мерное посапывание Нессы ее мучили навязчивые мысли.
Непонятным образом Ада чувствовала, что Денису сейчас плохо, очень плохо. Может, это и выдумки ее не совсем уравновешенного сознания, но девушке и самой отчего-то грустно и холодно, несмотря на теплое одеяло и мягкую подушку. Несмотря на то, что находилась в безопасности.
Вдобавок и рысь тосковала, будто скребла острыми когдями, желая выбраться наружу и бежать. Куда? А вот это самое страшное.
Медальон на шее, спрятанный под рубашку, перестал греть. Подарок Дениса, который Ада так и не смогла себя заставить вернуть дарителю. Она чувствовала, что через маленький медный кружок тянется связь от нее к берсерку. И не хотела ее разрывать.