По крыше фургона тихонько зашелестел дождь, несильный — легкая противная морось. Такая погода задержится надолго. Мрачная и тоскливая, как и весь путь.
Девушки не особо разговаривали, у них было о чем подумать. Последние события, бесспорно, изменили трёх девушек. Гордая Ханна и ребячливая Несса расстались со множеством иллюзий, которые в прежней жизни помогали, а в новой, наоборот, мешали им жить. Они повзрослели и, сами того не замечая, переняли много Адиных качеств. Она же в свою очередь очень многому, совершенно новому для себя училась у обеих сестер.
— Я уже не могу, это хуже любой пытки, — измученным голосом пробормотала Ханна. — Больше никогда в своей жизни не залезу добровольно в повозку, никогда!
Ада оторвалась от чтения рукописи. Стемнело, и приходилось напрягать зрение, чтобы различать каракули неизвестного целителя-писателя.
— Можешь сделать зарядку, потянуться, — предложила.
— Уже не помогает, этого мало. А если начну здесь как следует разминаться, то разнесу все вдрызг. И вам синяков своими граблями наставлю. Вот же нас угораздило-то, а…
— И есть хочется, и пить, — пожаловалась Несса. — Но лучше все-таки не есть и не пить. Чтобы потом не нужно было выходить, — тут же взяла свои слова обратно.
Движение фургона как раз остановилось. Для ночевки нашли подходящее место, близко к размытой колее тракта, под длинным выступом из скалы. На противоположной стороне от дороги тянулся все тот же густой лес: высокие и старые, с необъятными стволами клены, каштаны и кедры.
Через некоторое время снаружи потянуло вкусным запахом жарящегося мяса и к мужским голосам присоединились два женских. Девушки переглянулись. Выходить никому не хотелось. Вернее, не так. Выйти, пройтись и размяться хотелось просто до ужаса, но было также до ужаса страшно.
— Эй, вы трое, вылезайте. Или вам отдельное приглашение нужно? — раздалось с улицы. Не забыли позвать. Ведь морить самок голодом в планы охранников не входило.
— Я к ним не выйду, — испуганно прошептала Несса. — Я луч-чше тут побуду. И есть я не хочу, и в туалет потерплю. Я не выйду.
— Несса, нам добираться еще больше суток, — попыталась убедить сестру Ханна.
В ответ только упрямое молчание. Лисичка отвернулась к стенке и прижала к себе покрепче Клыка. Хорек пригрелся у нее на коленях и блягополучно проспал весь путь, грея Нессу своим маленьким шерстяным тельцем.
Предполагалось, что девушкам вроде как нечего опасаться. По словам Генриса и с позиции остальных оборотней, если воинов не провоцировать, то ничего не случится. За исключением Матиса, они и в самом деле сдерживались. Без причины не бросались на самок, предназначенных берам. Но кто скажет точно, что может послужить поводом, что именно посчитают провокацией. Было бы желание, а способ, время и место можно подстроить. Тогда, в лесу… По мнению воинов, их вины в случившемся не было. Да и не случилось же ничего. Так, поразмялись.