— Нет, ничего, простите, я не нарочно, — забормотала в ответ Геся.
— Не спится? — покачала головой монахиня. — Это бывает. Замуж тебе надо, девка, да детей нарожать. Тогда и спать будешь как убитая.
В середине января началось долгожданное наступление на Рущук. Русские войска получили, наконец, подкрепления и были готовы приступить к осаде вражеской твердыни. Боестолкновения случались почти каждый день, но по утверждению старых солдат: — "турок пошел уже не тот". И впрямь, можно было подумать, что противник утратил большую часть своей стойкости, и война скоро будет кончена. Однако время от времени, происходили еще горячие схватки, когда густо летели пули, злобно звенела сталь и щедро проливалась кровь. Особенно яростно продолжали сражаться черкесы. Недавно лишившиеся родины, они опять проигрывали войну ненавистным им русским и чувствовали, что и из этих мест придется бежать. А потому, старались напоследок убить как можно больше своих врагов, награбить имущества, а если уж и не получится его вывезти, то уж во всяком случае, старались не дать им воспользоваться победителям. Банды башибузуков, рассыпавшись по окрестностям, жгли, грабили, убивали… однако долготерпение Господне, как видно истощилось, и их одну за другой выслеживали и уничтожали.
Одно из таких сборищ обнаружили казаки из тридцать шестого полка в небольшой болгарской деревушке. Затеяв с ними перестрелку, донцы отправили гонца за помощью к болховцам и принялись дожидаться подмоги, заботясь лишь, чтобы враг не ушел, покуда не пришло подкрепление.
На выручку к своим давним товарищам тут же пришла пехотная рота и русские начали теснить противника, надеясь выбить его из деревни, с тем, чтобы совсем разбить в чистом поле. Разбойники отчаянно сопротивлялись, однако солдат и казаков было больше. К тому же они отлично стреляли, так что сначала отдельные бойцы, а потом целые группы стали бросать оружие, надеясь спасти себе жизнь.
Лишь несколько отчаянных храбрецов, попробовали вырваться из окружения, но рванулись не в чистое поле, как это ожидали их противники, а попробовали пройти заснеженным оврагом. Один за другим они пробирались в сугробах в полном молчании. Здесь нельзя было пройти ни с конями, ни с добычей, но они ни минуты не колеблясь, бросили все, надеясь сохранить лишь свою свободу.
И вот когда казалось, что опасность уже миновала, и им удалось вырваться, сверху раздался насмешливый голос казака.
— Вы там еще не передохли?
— Шакалы! — в отчаянии закричал один из черкесов с лицом, обезображенным ужасным шрамом.