Все это выглядело настолько дико, что она стояла, потеряв дар речи, и хлопала глазами.
— Ну, кого там еще хрен принес? — недовольно буркнул Будищев и, обернувшись, застыл, как громом пораженный.
— Извините, — пробормотала Геся и сообразила, наконец, отвернуться.
— Я тоже рад вас видеть, — ошарашено сказал унтер-офицер и тут же зашел за печку.
— Простите меня ради Бога, — взмолилась покрасневшая до корней волос девушка. — Я совершенно не рассчитывала застать вас в таком виде…
— А в каком виде вы рассчитывали меня застать? — насмешливо переспросил Дмитрий, к которому вернулось его самообладание.
— Я… я искала… а что вы тут делаете?
— Трамвая жду!
— Что?!
— Не пугайтесь, Геся, ничего особенного я тут не делаю. Просто кипячу свою одежду на предмет избавления от насекомых. Я, кажется, уже говорил, что заболеть тифом не входит в мои планы?
— Кипятите… от насекомых?
— Ну, да. Видите ли, вши бывают двух видов, одни живут на человеке, а вторые в его одежде. Их так и называют — платяные. У нас, по счастью, как раз вторые. Избавиться от них довольно просто, надо лишь прокипятить белье и одежду. Хорошо бы еще и горячим утюжком по швам пройтись, но чего нет, того нет. Потом одеваешь на чистое тело и дело в шляпе. А вы, собственно, что хотели?
— Я хотела… я хотела… в общем, вот, — запинаясь, еле выговорила Геся и показала Дмитрию пакет.
— Что там?
— Форма.
— Какая еще форма?
— Военная. Ваша. И смена белья.
— Ничего себе, — изумился Будищев и машинально двинулся вперед, но затем, спохватившись, снова спрятался за печкой. — Вы, это, положите их вон там.
— Да, конечно, — пробормотала вконец смущенная сестра милосердия и опрометью бросилась вон.
Дмитрий еще некоторое время удивленно смотрел ей в след, затем оглянулся, представил все происходящее со стороны и неожиданно для себя самого, вдруг, согнулся от хохота.
— Ой, не могу, это же рассказать кому — не поверят! — заливался он. — А я-то хорош, стою тут, аполлон полуведёрный!
Затем он взял сверток в руки и развернул. В нем и вправду лежала пара белья, а так же новенький, только что сшитый мундир из тёмно-зелёного, почти черного сукна и шаровары. На красных погонах блестели унтер-офицерские басоны и номер полка — 138.
Геся тем временем, забежала в здание госпиталя и тяжело дыша, остановилась у стенки. После года проведенного среди тяжелораненных, когда беспомощных людей приходилось переодевать, мыть, подставлять им судна и утки, ее трудно было смутить видом мужского тела, но к подобной ситуации она оказалась совершенно не готова. Будищева, не смотря на ранение, никак нельзя было назвать беспомощным. Его тело было крепким и поджарым, без единой прослойки жира, с бугрящимися мускулами, и невольно притягивало к себе взор. А непонятная надпись, над левым соском лишь разжигала любопытство. Но самое главное — его взгляд. Он был ироничен, даже насмешлив, но, пожалуй, ничуть не смущен. Его, казалось, забавляла эта ситуация.