Остро не хватало ПНВ, да и вообще, многих вещей, которые бы, поразмыслив здраво, Вахитов прихватил бы из убежища. Не было броника, даже самого простого класса, чтобы имелась минимальная защита от ножа в спину. Отсутствовал шлем, и гранаты, как боевые, так и фосфорные. Боекомплект был скуден до безобразия, так что предстояло беречь буквально каждый патрон. Вместо приличного тактического ножа, имелся складной, но таким толком не поработаешь. Таким лезвием только матерные слова на скамейке в парке вырезать.
Подождав пока стемнеет, полковник и Зяма двинулись в путь. Парень знал тут каждый угол, благо провел достаточно времени, чтобы как следует изучить местность. Пока шли, он даже небольшую экскурсию устроил.
- Вот тут, дядя Ваха, библиотека был, с книжками разными. Туда люди приходили читать, ты представляешь! – Смешок через силу. Видно жирная сытная пища ударила по ослабленному пищеводу и поджелудочной, но оборванец подавил рвотные порывы, не собираясь расставаться с таким богатством. – А вон там раньше детский сад. – Палец с траурным ногтем указал на приземистое, двухэтажное здание, огороженное невысоким сетчатым забором. До сих пор там осталась горка песка, железная лесенка и грибок, крыша которого была обита листовой жестью. Все же деревянные части видимо ушли на обогрев.
Вахитов шел за проводником, след в след, больше по привычке. Осторожность совершенно не мешала. Пару раз Зяма огибал очевидно прямые и открытые участки. На немой вопрос полковника, пожимал плечами.
- Мины, дядя. Тут же целая машина влезет. Чтоб чужие не катали, если вдруг сюда попадут. Зураб, он ведь голова. У него же большая часть зданий заминирована. Три дня назад, старик Прохор полез в квартиру, его и накрыло. Морду порвало так, что мама не узнает. Протянул потом не долго.
На дорогу ушло больше времени, чем ожидалось. Зяма бахвалился что в два счета доставит Вахитова к периметру, чтобы тот воочию убедился, что из лепрозория хода нет, а пришлось пробираться к месту почти четыре часа.
- Все, пришли. Дальше я суваться не буду. Голова дорога. – Оборванец остановился в тени дома. Выбравшаяся из-за свинцовых хмурых туч луна, конечно помогла ориентироваться, но и эффект скрытого передвижения улетучился.
Вахитову тут было не по себе, с самого начала, с самого первого шага босыми ногами по грязному полу. Это был не его мир. Он помнил другой, уютный и теплый, с холодильником и футболом, рыбалкой и телефонными разговорами со знакомыми и друзьями. С супругой полковник развелся, ушла она к другому, помоложе да побогаче. Дети давно выросли, и выпорхнули из родительского гнезда. В момент катастрофы с ними не получилось связаться, и Ваха предпочитал думать, что просто потерял с ними связь, вместо того чтобы предполагать самое худшее.