Глава 7
Капкан для невестки
Павел Валентинович вышел на широкое парадное крыльцо с верандой и остановился у самых ступеней, наблюдая за тем, как во двор въезжает АМО-36. Астахов мысленно слегка укорил Аничкову, которая могла бы раскошелиться для своего наследника на авто и посолидней. Хоть тот же «Руссо-балт» или «мерседес». АМО, конечно, представительского класса и лучший среди российских автомобилей. Но владельцем его может стать любой, имеющий средний достаток. К примеру, ему такой транспорт вполне по карману. Просто не хочется на старости лет начинать возиться с этими паровиками.
Впрочем, эта мысль мелькнула и пропала. Да, дочка удачно вышла замуж. Да, ему хочется, чтобы она блистала на зависть другим. К гадалке не ходить, ее приезд не остался незамеченным, и соседи за спиной уже перемывают кости. Но то от зависти. Вот и пускай завидуют. Ему не жалко. Однако это не главное.
– Де-эда-а-а!
Едва шофер открыл заднюю дверь авто, как из кабины выметнулся мальчуган двух с половиной годочков и стремглав бросился к Павлу Валентиновичу. Тот в свою очередь озарился улыбкой и поспешил навстречу внуку. Не приведи господь споткнется, непоседа эдакий, и упадет. Подхватил на руки смеющегося мальца, подбросил вверх, прижал к себе и поцеловал в щеку.
– Ой, деда, колешься! – игриво хихикнув, отвернулся и начал отстраняться мальчуган.
– Мужчине положено носить усы и бороду. Коли он настоящий мужчина, – деловито пояснил изрядно располневший Астахов.
Тем временем Катя вышла из машины, опираясь на руку шофера в белой перчатке. Благосклонно кивнула, благодаря за услугу и одновременно отпуская его. Тот изобразил поклон и поспешил к воротам, чтобы закрыть их и огородить двор от посторонних взглядов.
– Здравствуй, папа, – подойдя к отцу, поздоровалась Катя.
– Здравствуй, дочка, – чмокая ее в щечку, ответил он.
И тут же на пороге появилась раскрасневшаяся от радости мать. На фоне дочери она выглядела сущей клушей-провинциалкой. Ну да, для того они с отцом и вкладывались в дочь, чтобы она блистала в свете. И вон какая красавица! Впрочем… Оно, конечно, дочка приехала, но-о…
– Бабушка! Бабушка!
Сорванец тут же начал дрыгаться в дедовских руках, стремясь избавиться от его объятий. И тому не оставалось ничего иного, кроме как уступить энергичности и напору детства. Едва ножки Сережи коснулись мостовой, как он тут же бросился к Алевтине Петровне. При этом ему пришлось немного попыхтеть, дабы забраться по ступеням на крыльцо. Но ему никто не помогал, зная упрямый характер ребенка и настырность, с которой он всегда добивался своего.