Как ни прискорбно было это сознавать, но дымовые шашки она решила оставить напоследок. На случай, если боеприпасы все же выйдут и ей придется-таки уходить. В этой связи ее взгляд время от времени возвращался к датчику уровня топлива, которое так же таяло на глазах. И признаться, было решительно непонятно, что закончится раньше, оно или боеприпасы.
И тут… Это дежавю какое-то. Откуда-то со стороны позиций противника, из-за бог весть когда появившейся стены дымовой завесы вдруг появились «Гренадеры». И не иначе как эта завеса ими же и была поставлена. Алина терялась в догадках. Ладно бы они атаковали с севера, но нет, именно с юга. Двенадцать машин с ходу вступили в бой, ведя беспрестанный огонь как из пулеметов, так и из бронебоек.
Вот один из них нагнал бронетяг и, остановившись на несколько секунд, пустил в него ракету, разворотив борт в районе боевого отделения. Другой, расстреляв укрывавшуюся за машиной пехоту, залил Б-3 огнем из огнемета. Так, ведя беспрестанный огонь и словно походя расстреливая боевые машины, штурмовики пробежали сквозь все поле боя, практически не останавливаясь.
Алина с ошеломленным видом наблюдала за тем, как эти чертики из коробочки попросту раскурочили вражескую технику, поставив все с ног на голову. В них стреляли. Но если «Витязя» спасала броня, то их… Н-да. Она сейчас наблюдала реальное воплощение поговорки: «Из пушки по воробьям». Ни один из выстрелов так и не достиг цели. Уж слишком маленькая и подвижная цель. Что-то подсказывало Алине, что немцы все же пересмотрят свою военную концепцию в пользу широкого использования крупнокалиберных пулеметов.
Под конец, чтобы уже совсем ее добить, из-за вершин леса, что примерно в полукилометре за позициями обороняющихся, появилась волна штурмовиков. Чуть выше шли истребители прикрытия. И практически одновременно с этим на опушке появилась цепь русских «тридцать шестых». Следом вторая волна уже из «тридцать третьих». Причем с десантом на борту.
Похоже, командование все же разродилось контрударом. Хм. Или он уже давно был готов и только ждали, пока передовые части вымотают противника? Очень может быть. Люди они здесь, в окопах. А там, в штабах, это всего лишь цифры, силы и средства. Не может командующий видеть в своих солдатах людей. Права не имеет.
Такова арифметика войны. И ничего-то с этим не поделать. Да и стоит ли. Взял в руки оружие, будь готов глотать пыль, лить кровь, расстаться с жизнью. Взял не сам, а оказался по призыву? Бывает. Но от этого ничего не меняется. Есть присяга, есть долг и будь добр соответствовать.