, кажется. Такое может быть?
– Духи реальны так же, как и боги, – пожал плечами Август.
Светлые волосы, прозрачные глаза и тонкая белая кожа… Что ж, по описанию вполне похожа на нимфу. Так почему бы ей и не быть нимфой?
– Да, – кивнула между тем женщина, соглашаясь с замечанием Августа. – Возможно. Может быть… Она сказала мне, что однажды я оставила в Зальцбурге свою книгу… В общем, Венета указала мне на ту самую книжную лавку, в которой я попросила тебя обождать моего возвращения, и назвала мне цену, которую заплатил за мою книгу хозяин лавки, – четыре флорина золотом.
Вот так. Всего ничего, только ворон из рода Мунина отчего-то обратился именно к ней. И на лимнаду указал, ну а та признала в женщине ту самую Теа д’Агарис, которая когда-то давно оставила в Зальцбурге неизвестную Августу книгу, посвященную темному искусству. Книгу с пометками на полях, сделанными рукой самой графини Консуэнской, и похоже, не только с пометками, но и с подробными росписями нескольких весьма любопытных заклятий, которые графиня опять-таки то ли разработала сама, то ли узнала от кого-то еще. Но в любом случае Августу они знакомыми не показались, а значит, это или редкие и малоизвестные формулы, или и того интереснее – никому, кроме своего создателя, до сих пор не известные.
Едва воплотившись в этом мире, Теа раз за разом демонстрировала разнообразные и зачастую неожиданные качества, создававшие образ таинственной, не поддающейся обыденному пониманию и уж точно незаурядной женщины. Совершала внезапные, не просчитываемые заранее поступки, говорила странные вещи, о которых вроде бы ничего не могла знать. И, разумеется, еще одно, но отнюдь не последнее обстоятельство. Теа буквально притягивала к себе интерес совершенно неожиданных существ: аристократов, привыкших интересоваться лишь самими собой, духов, о реальности которых споры велись не одну сотню лет, и магических животных, вроде того же разумного ворона по имени Кхар.
Между прочим, с этим Кхаром все было отнюдь не просто. Начать с того, что в отличие от разумных духов разумные говорящие животные – хоть и редкий феномен, но все-таки скорее факт, чем гипотеза. Изучены они плохо, но ни у кого из серьезных ученых нет и тени сомнения в их существовании. Так что в рассказ Теа Август поверил сразу. Не было у него повода сомневаться. Другой вопрос – кто он, этот ворон Кхар, на самом деле? Откуда взялся? Почему предложил свою помощь именно Теа? Учитывая их, воронов, всем известные эгоизм, скрытность и склонность к вычурным формам мышления, сказать что-либо определенное о Кхаре и его мотивах было попросту невозможно.