– Это большая честь.
На этот раз Август не стал кланяться. В конце концов, князь всего лишь глава правительства, а не кронпринц. Тем более не император. Впрочем, князь ничего такого и не ожидал. Передал приглашение и откланялся.
– Благодарю вас, князь, – обозначила улыбку Теа, но, когда князь наконец покинул комнату, повернулась к Августу:
– Помоги мне добраться до спальни… Ноги не держат…
Она наверняка упала бы на пол – было видно, что силы оставили ее, – но Август этого не допустил. Удержал, взял на руки и понес в спальню…
Вена, третье ноября 1763 года
Теа не вставала с кровати три дня. Большую часть времени спала или дремала. С Августом почти не разговаривала: только редкие «да», «нет», «не хочу» и «оставьте меня в покое!» С остальными – с местной горничной и своей камеристкой Маленькой Клод, доктором и волшебником-целителем – не говорила вообще. Твердую пищу не принимала. Пила изредка телячий или куриный бульон, горячий – на самом деле едва теплый – шоколад и подогретое вино с медом и специями. Ученый доктор – человек с репутацией и отличными рекомендациями – никакой болезни у Теа не нашел, но довольно уверенно говорил о меланхолии и рекомендовал пустить графине кровь, от чего Август решительно отказался. Целитель – светлый волшебник, служивший при дворе князя фон Эггенберга, говорил также о «выгорании» и «магическом истощении» и рекомендовал покой и специальные травяные настои, но эту гадость отказалась пить сама Теа. Темного колдуна, занимающегося целительством, под рукой не оказалось, и тогда Август обратился к ведьме, о которой ему шепнула немолодая повариха, работавшая на дворцовой кухне.
– Эк вы ее, голубку-то свою, ваше сиятельство, укатали! – покрутила головой ведьма, обнюхав прежде Таню с головы до ног. – Совсем не жалко или как? – добавила, поводив над дремлющей женщиной темными жилистыми руками.
– По делу говори! – зло приказал Август, терпение которого подходило к концу, тогда как отчаяние поднялось едва ли не до точки кипения.
– По делу? – обратился к Августу тяжелый, как мельничный жернов, взгляд черных глаз. – Можно и по делу, твое сиятельство. Ты ведь знаешь, кто она?
– Что ты имеешь в виду? – И в самом деле, о чем говорит старая ведьма? То ли о сущности дара темной колдуньи, то ли об уровне владения своей силой, то ли еще о чем…
– Выходит, не знаешь, – став вдруг совершенно серьезной, кивнула старуха и обвела своим тяжелым взглядом собравшихся в комнате людей.
– Все вон! – приказала так, что, кроме Августа, никто ослушаться ее не смог, даже если бы захотел.