Проводив женщину до ее жалкой лачуги, Август на том же извозчике вернулся во дворец князя фон Эггенберга. Все это время фляжка пребывала в «коконе времени», так что живая кровь не потеряла ни одного из своих качеств, не говоря уже о температуре.
Вернувшись во дворец, Август быстро прошел в покои Теа и, выгнав сидевшую у постели Маленькую Клод, закрыл тяжелые двери, оставшись с Таней наедине. Женщина все так же находилась в том странном состоянии, которое для себя Август называл полудремой. Она не спала, но и не бодрствовала, находясь где-то между сном и явью. Глаза ее были открыты, и Август по опыту знал, что, окликнув, можно было привлечь ее внимание. На секунду или две в глазах появлялось понимание, но вскоре вновь исчезало. Впрочем, для его нынешней цели полное сознание женщины и не требовалось.
Первым делом Август усадил Таню в постели, подложив ей под спину сразу несколько подушек. Затем сел с ней рядом и, открыв предварительно флягу с кровью, поднес горлышко к губам женщины. Помог запрокинуть голову и, чуть-чуть наклонив флягу, уронил несколько капель крови на нижнюю губу. Реакция женщины его удивила. Сначала между губ возник кончик языка. Он медленно, словно бы лениво прошелся по нижней губе, стирая с нее кровь, а в следующее мгновение глаза Тани распахнулись и ожили, а губы потянулись к горлышку фляги.
– Не торопись! – Август еще чуть-чуть наклонил флягу и аккуратно влил в приоткрывшийся рот тонкую струйку густой, терпко пахнущей жидкости.
Таня сделала первый глоток, потом второй и вскоре уже пила кровь, как пьют воду после долгого перехода по жаре. Что ж, никакого отвращения это питье у нее не вызвало. Скорее наоборот.
Август сидел рядом с Татьяной и смотрел, как возвращается к ней жизнь. Минута, две – и перед ним была прежняя Теа. Полная сил, энергии, едва ли не сияющая от переполнявшего ее могущества. Во всяком случае, Августу показалось, что глаза женщины светятся в полумгле, скопившейся под тяжелым балдахином.
– Кровь? – спросила Таня, облизав губы.
– Тебя это пугает?
– Интригует, – ответила женщина, – настораживает… Надеюсь, ты никого не?.. Это ведь человеческая кровь, я правильно понимаю?
– Да, – кивнул Август, – это кровь. Нет, я никого не убил, – усмехнулся он. – Кровь человеческая, но ты ведь и сама это знаешь.
– Женщина, – согласилась Теа. – Чуть старше двадцати. Она?..
– Я же сказал: нет! – остановил ее Август. – Женщина жива и более или менее здорова. Ты же понимаешь, что я не стал бы убивать за двести граммов крови…
– Двести пятьдесят, – поправила его Таня, бросив быстрый взгляд на флягу, которую Август по-прежнему держал в руке.