— Не думаю, а знаю. Не намеренно конечно. Если оружейный мастер стоит того, что ему платят, тогда такого не должно случиться. Но если вы им нравитесь, тогда это был тренировочный бой. Они не хотели серьёзно вам навредить.
— А разве я не могу быть просто достаточно искусной в моём деле?
— Вы побеждали оружейного мастера?
— Да, один раз.
— Кто это? Всё ещё Солгнейн?
— Солгнейн? Он уже давно умер, — она бросила на меня странный взгляд. — Это Лисгур. Думаю, он его внук.
Солгнейн мёртв? Мне казалось, будто мы только вчера вместе выпивали и таскались по бабам. Время действительно пролетает, если не обращать на него внимания. Я отмахнулся от этой мысли.
— Как часто вам бросали в лицо песок? Как часто вы тренировались с завязанными глазами?
Она удивилась.
— Никогда! Это вряд ли возможно.
Я откинулся на спинку стула.
— Вы Маэстра. Нет ничего сложного в том, чтобы соединить ваш магический талант с манерой видения боя, — я смотрел на неё, пока она не заёрзала на стуле. — Недавно я имел удовольствие увидеть вас в чём мать родила. Вы много работали и находитесь в отличной форме. Скажите, каким из ваших занятий вы пренебрегали больше? Искусством меча или искусством магии?
— Ни тем, ни другим. Я в обоих искусствах выкладывалась по полной, — в этот раз я почти не обратил внимание на то, что она покраснела.
Я сделал жест, который включал в себя зал для гостей.
— Представьте, вы сражаетесь здесь с шестью или даже девятью убийцами. Другие гости, возможно, тоже ещё находятся в зале. Столы, стулья и скамейки мешают двигаться, свечи упали и потухли, только ещё огонь в камине даёт свет. Один из них плеснул вам в лицо свой ром, другой бросил в вас стул, третий свой кинжал, четвёртый… четвёртый заслонил себя Лизбетой, чтобы перехватить ваш удар, — я снова наклонился вперёд. — Или приставил Лизбете остриё кинжала к горлу и говорит, что располосует её, если вы не опустите оружие.
С тех пор, как я увидел её этим утром, я волновался о другом. Возможно, её меч отпугивает разбойников — легенды, возникшие вокруг изгоняющего клинка, были бесчисленными — но, если бы они увидели Лиандру такой, какой увидел её я… Никакой клинок этого мира не смог бы сдержать их похоть.
Только покончить с ней.
Зиглинда была симпатичной, возможно даже, по мнению некоторых, красивой. В другом мире и в другое время я, возможно, даже сделал бы ей предложение. Когда-то мои мечты вращались вокруг нечто подобного: женится на дочке хозяина постоялого двора и в какой-то момент обменять меч на поясе на фартук, и произвести на свет гурьбу ребятишек. Но Лиандра… она тронула меня там, куда вряд ли мог проникнуть кто-то ещё. В последний раз, когда большие, детские глаза призвали меня отказаться ради них от своей жизни, я выполнил эту просьбу. Конечно же я в последствии умер. Горький, но поучительный урок, так я думал до этого момента.