— Я еще не открывала.
— Почему?
— Я пообещала Мартину, что открою его подарок в честь моей годовщины пребывания в должности его няни только после того, как ты подаришь мне свой. Кажется, я еще не готова узнать, что именно он мне подарил.
— Тебе стоит съездить к нему на могилу. Станет легче.
— Тебе легче?
— Нет.
— Тогда почему должно стать легче мне?
— Если что-то не помогает мне, это не значит, что это не поможет тебе.
— Когда-нибудь нам определенно станет легче.
— Да, но даже притупившаяся боль остается болью. Просто нужно научиться с ней жить.
Глава 45. Роланд Олдридж. Соломинка
— Боюсь, Ваша семья на меня влияет, но пока я не разобралась как именно: положительно или отрицательно.
— Надеюсь, что Вы успеете понять это прежде, чем мы облажаемся с Мартином.
— Мы не облажаемся.
— Мы не облажаемся.
Смерть констатировали спустя две минуты после приезда в больницу. Позже я узнал, что он умер на руках у Глории, и я привез его в поликлинику уже мертвым. То есть всю дорогу до скорой помощи мы с Глорией разговаривали с его трупом.
Когда бестактная докторша сообщила о его смерти вопросом о кремации тела, у Глории случился нервный срыв, и её пришлось утихомирить при помощи вкалывания галоперидола[18]. Кажется, с дозой немного переборщили — сразу после её введения Глория стала похожа на овощ. Заторможенная реакция совершенно не позволяла ей не только не осознавать, что именно происходит — девушка даже выйти из больницы самостоятельно не смогла, из-за того, что её ноги безжалостно заплетались между собой. Уложив Глорию на заднее сиденье, где совсем недавно лежал Мартин, я отвез её домой, жалея о том дне, когда позволил ей впутаться в эту историю. По дороге она понемногу начинала приходить в себя, нервно икая и всхлипывая, когда я передал её мистеру Дереку, который отвел её в спальню. Сидя на кухне с мистером и миссис Пейдж, я нервно пил чай, пытаясь держать себя в руках. Я еще не сказал им о том, что именно произошло, но судя по их лицам, они уже обо всем догадались.
— Присмотрите за ней? — поджав губы, через силу спросил я.
— Конечно, мы ведь её родители, — тяжело выдохнула миссис Пейдж, на глаза которой накатились слёзы. — А кто присмотрит за Вами?
Я прокашлялся, прочистив горло от колкого комка боли, посмотрел на срывающихся на слезы мистера и миссис Пейдж и, встав с места, бессвязно произнес:
— Мне еще… Нужно решить много… Много вопросов. До встречи.
Уже на выходе я пожал руку мистера Дерека, на что он ответил мощным похлопыванием моего правого плеча. По приезду в поместье я заперся в своем кабинете, влил в себя двойной виски и на протяжении оставшихся суток изо всех сил сдерживал желание напиться в стельку.