— Хорошо, — тяжело выдохнув, согласился Роланд. — С чего начнешь?
— Пожалуй, я уже знаю, с чего начать.
* * *
Мы шли с Мэрилин мимо начинающего зацветать сада и изо рта у нас струились рваные потоки холодного воздуха. Май в этом году отличался резкими перепадами температуры.
— Вы общались с Роландом? — поинтересовалась я.
— Нет. Он пришел из главного дома за полчаса перед твоим пробуждением и сказал мне идти с Софи в спальню, — ответила Мэрилин и, задумавшись, добавила. — Он еще не готов меня выслушать.
— Когда-нибудь станет готов.
— Когда-нибудь, — заключила женщина, и мы замолчали, глубже вжимая голову в плечи, чтобы спрятаться в шарфах от ночного мороза.
Придя домой я еще сомневалась в том, что готова «это» сделать и в течение следующих десяти минут убеждала себя в том, что пора пришла и я действительно должна…
Наконец собравшись с духом, я достала из-под кровати два подарочных свертка, синий и белоснежный, и села на стул у широкого подоконника, который служил мне столом.
«— Вот, держи, — протянув мне нечто напоминающее книгу в белоснежной обертке, улыбнулся Мартин. — Я знаю, что годовщина твоего рабства под моим игом наступит только завтра, но я хочу подарить тебе свой подарок раньше, чем Роланд успеет преподнести свой. Погоди! Не открывай. Праздник ведь только завтра, вот завтра и откроешь. Просто сам факт того, что я хоть в чем-то опередил старшенького, меня воодушевляет, — наигранно злорадно заулыбался мальчишка.
— Твой подарок определенно понравится мне больше, чем подарок Роланда, — похлопала по плечу своего подопечного я.
— Не будь столь самоуверенной. Наверняка он преподнесет какие-нибудь бриллианты в виде сапфировых сердец или кольцо с алмазом в десять карат… Ну или что там еще дарят мужчины женщинам и наоборот, за исключением красных нитей на запястье?
…
— Откроешь после того, как Роланд подарит тебе свой подарок. Хорошо?
— Договорились».
Значит, первым открыть подарок Роланда… Я взяла в руки синий сверток, подаренный мне Роландом при первой нашей встрече спустя год, и раскрыла его. Знакомая резная коробочка… Я точно её уже где-то видела. С любопытством открыв её, я замерла, внезапно всё вспомнив. Именно в этой коробочке я подарила Роланду красную нить со своим именем, которую он с тех пор не снимая носит. Сейчас же в этой коробочке лежала аналогичная красная нить, только с его именем. Отставив подарок, я тяжело сглотнула и замерла, пытаясь словить хотя бы одну пролетающую мысль у себя в голове, но ни единой мысли у меня не было. Лунный свет освещал подарок, охлаждая пространство вокруг меня. В голове было только одно гулкое «Хммммм… Хммммм… Хммммм…» и ничего больше. Странное чувство. Спустя минуту, так и не поняв своей реакции, я взяла в руки белоснежный оберток Мартина и аккуратно, с какой-то особой заботой и нежностью развернула его. С момента получения этого свертка в руки я ожидала увидеть в нем коробку, в которой будет лежать подарок, но моё предположение на протяжении всего прошедшего года было неверным. В свертке не было ничего, кроме подарка. Отложив его, я замерла, давясь слезами, еще не начавшими скатываться по моим щекам. Это был тот самый блокнот, в котором, на протяжении всего моего года работы с мальчиком, с первого и до последнего дня нашего знакомства, Мартин что-то украдкой от меня рисовал. Он скрывал от меня содержимое блокнота, и я никогда не настаивала на его просмотре, и вот он в моих руках… Последним, кто прикасался к нему, был именно Мартин. Мальчик даже нашу поездку в Диснейленд отложил на неделю, потому что настаивал на том, что хочет сначала завершить свой подарок мне. Побоявшись того, что от слез у меня начнется очередной приступ удушья, я на всякий случай взяла в руки пакет, заготовленный мной заранее, и начала его мять.