— Замечательно, — тяжело выдохнул Роланд, после чего отпихнул тонкие двери в гостиную и-и-и… Бум! Хлопушка в моих руках так громко бахнула, что я едва не взвизгнула от страха. Роланд, смотрящий в этот момент в свой телефон, медленно, не поднимая повернул в мою сторону голову, усыпанную цветным конфетти, и буквально пронзил меня насквозь своим колким взглядом. В этот момент он был похож на волка, притаившегося в конфетти, который спустя пару секунд нападет на овечку и, если не растерзает на месте, то определенно вопьется своими острыми клыками прямо в её тонкую глотку. Интуитивно вжав голову в плечи и прищурив один глаз, я попыталась, как можно более мило улыбнуться, словно говоря: «Извиняюсь, но ты должен пройти эти муки».
Спустя десять секунд после разорвавшейся хлопушки все, наконец, пришли в себя и хором прокричали: «С днем рождения, Роланд!». Правда каждый кричал на свой лад и каждый по-своему, хотя все и репетировали перед этим раз двадцать. От подобной какофонии у меня неосознанно поморщился нос, и скривились губы.
— Спасибо, — сдавленно выдавил Роланд, после чего я поняла, что он точно меня прикончит.
Присутствующие начали обступать именинника со всех сторон, протягивая ему свои коробки с подарками, обнимая и тряся его за плечи. За последующие пару минут Роланд слегка расслабился и даже начал улыбаться, когда очередь подошла к концу, и настало время подарка от пьяненькой Мэрилин.
— Дорогой Роланд, — начала блондинка, не выпуская полупустой бокал с шампанским из своих беленьких рук, — в этот замечательный день, ты родился. Хотя, чего я вру, это было самое ужасное утро в моей жизни! Ты так больно рождался, что я думала, будто распрощаюсь с жизнью, честное слово. Ты разбудил меня в три часа ночи, а родился только в семь утра, все четыре часа мучая меня ужасными болями, негодяй, но я тебя давно простила. Я была отвратительной матерью не только после твоего рождения, но и до, так как я вообще даже не планировала заводить детей — это всё Альберт с его жаждой иметь наследника… В общем, после того как ты заплакал и присосался к моей груди, я поняла, что больше никогда… Никогда не буду рожать! Это ужасно больно, — поморщившись, захихикала она, смотря на улыбающихся присутствующих, — и потом, дети портят фигуру. И еще они на всю жизнь! С ними по-любому рано или поздно придется мучиться… Пффф… Вон как мне сейчас с Роландом мучаться приходится! Бррр… В общем, прими от меня подарок, — в очередной раз хихикнула Мэрилин, протянув Роланду миниатюрного, серебряного пегаса.