— Твою мать! Мать, ты видела это?! — обратился отец к маме, как только я перешагнула порог отчего дома. — Твоя дочь лишилась всего своего фритюра, честное слово…
— Доченька, что с тобой произошло?! Ты заболела?
Пока родители нависали надо мной со своими озабоченными вопросами, я смиренно разувала дедушку.
— Всё в порядке. Просто я немного похудела…
— Немного похудела? — сорвался на фальшивый смешок папа. — Это я немного похудел, выйдя пять минут из туалета, а с тобой-то что произошло? Укусила какая-нибудь бешеная анорексичка?
— Может быть, обнимемся? — выпрямившись и поджав губы, предложила я.
— А здесь есть что обнимать? — не останавливался отец.
— Пап, прекрати, — обняв его, ухмыльнулась я.
— Одри, дорогая, только не сломай свою дочь, я тебя умоляю. Иначе кто будет чинить туалет?
— У нас сломан туалет? — разочарованно переспросила я.
— Я ведь только что сказал, что недавно в нём похудел.
Первые десять минут я ела всё, что только успела доставать из холодильника причитающая мама, недовольная тем, что я не предупредила о своем возвращении заранее. Следующий же час я отказывалась от того, что в меня буквально запихивали, под папины замечания вроде: «Не хрипи, а жуй, иначе я подумаю, что мы тебя травим» или «Если ты это не съешь, твоя мать заставит съесть это меня, так что, пожалуйста, скушай эту гадость». Радостно кричащие племянники бегали вокруг меня со своими рисунками, вырезками и лепниной в виде какашек, соревнуясь их «красотой» и размерами. За прошедший год они так сильно выросли, что мне было непривычно смотреть на спортивного Дина и громкую Элис, словно они были копиями себя.
Когда дети с дедушкой отправились наверх, слушать сказку, а я с родителями переместилась в гостиную, начались основные новости, которые я пропустила за прошедшие одиннадцать месяцев:
1) Дедушка буквально загибался без бабушки. Он ежедневно ездил на автобусе к её могиле, совершенно не обращая внимания на холод. Он стал молчаливым, постоянно пересматривал старый фотоальбом и отказывался спать без пижамы бабушки. Дедушка сильно сдал в здоровье: у него ухудшилось зрение, слух и артериальное давление. Иногда он забывал, куда положил ключи или где оставил свою трость. Из-за всего этого он с первого раза согласился на переезд из своей квартиры обратно к родителям. Месяц назад его и бабушкины вещи упаковали по коробкам и перевезли к нам, в надежде сдать кому-нибудь квартиру, но пока кандидатов не нашлось.
2) По словам папы, Эмметт и Эмилия переживали сложные месяцы после рождения Джессики, однако, со слов мамы, эти самые «сложные месяцы» начались с шестого месяца беременности Эмилии, когда Эмметт узнал, что его жена ждет девочку, а не долгожданного мальчика.