В конце марта, возвращаясь от Эми, я заглянула в магазин детских игрушек, чтобы прикупить что-нибудь для Джесс. Выйдя из него и перейдя улицу, я размеренно шагала, рассматривая купленную мной пустышку, как вдруг меня окликнул голос подростка.
— Глория? Бабушка, смотри, это Глория.
Я подняла глаза и неожиданно увидела в десяти шагах от себя Доротею с Лео. Они являлись частью прошлой жизни, в которой я еще была собой, поэтому сейчас казались мне какими-то нереальными, даже туманными. Доротея слегка отрастила волосы и перекрасилась в красновато-рыжий, а Лео так сильно вытянулся, что выглядел не на свои четырнадцать, а на все шестнадцать лет.
— Глория, милая, что с тобой приключилось?! — залепетала подошедшая ко мне впритык Доротея, хлопнув в свои мягкие ладоши. — От тебя ведь одни только косточки и остались!
Следующие пять минут я слушала причитания женщины о том, что в моем возрасте нельзя доводить организм до истощения, после чего начались рассказы о личных жизнях моих знакомых. К моему удивлению, Аддингтоны переехали в Лондон и сейчас заглянули в этот город лишь на выходные, чтобы высадить палисадник на даче, в которую превратился их прежний дом. Лео поступил в престижный Лондонский лицей, стал лучшим нападающим в новом хоккейном клубе и был безответно влюблен в какую-то блондинку, которая игнорировала его из-за разницы в возрасте, составляющей два года. К моему удивлению, Доротея не порвала связей с Олдриджем, как это сделала я, а напротив стала с ним тесно сотрудничать. Сейчас она, вместе со своим мужем, не просто состояли в штате благотворительного фонда Олдриджа, а занимали едва ли не его верхушку. В итоге у них была любимая работа, отличная зарплата и они жили на выделенной фондом квартире, совершенно не тратясь на аренду. Из всего услышанного я поняла, что жизнь Доротеи после смерти Мартина не просто продолжалась, но и была весьма успешной. Мне же нечем было похвастаться. Я рассказала о своем путешествии, о том, что сейчас работаю в ночную смену барменом в баре «У руля», решив промолчать о том, что у руля я себя по жизни как раз и не чувствую. Я видела, что эти двое смотрели на меня с плохо прикрытой жалостью, из-за чего я постоянно встряхивала плечами, словно желая сбросить с себя их жалостливые взгляды. Не выдержав напряжения, я вдруг сказала, что спешу, после чего мы поспешно распрощались. Еще минуту я чувствовала их тяжелые взгляды на своей спине… На душе вдруг стало невыносимо тошно.
Перейдя дорогу, чтобы скрыться от сверлящих мою спину взоров, я начала перепроверять, закрыла ли свою тряпичную сумку, как вдруг мой взгляд упал на сидящих людей в кафе напротив, и я замерла. Левым боком ко мне сидел Эмметт, перед ним же расположилась какая-то худощавая девка с грудью второго размера навыкат. Она была словно барби, только корни окрашенных в блонд волос слишком сильно отросли. Еще час назад, когда Эми при мне звонила своему мужу, чтобы узнать, когда он придет домой, он ответил ей, что задержится сегодня на работе, а сейчас он сидел в кафе и потягивал пиво с какой-то девицей легкого поведения (как еще можно назвать девушку в коротком леопардовом топе с оголенной грудью и лиловыми губами?). Не долго думая, я буквально ворвалась в кафе, едва не сбив парнишку-официанта с ног. Остановившись напротив столика голубков, первые несколько секунд я наслаждалась реакцией Эмметта — он начал нервно моргать, словно пытаясь понять, кто именно перед ним стоит. Не дожидаясь нелепых объяснений, я размахнулась и влепила своему зятю настолько сильную пощечину, насколько могла мне позволить моя ослабшая за прошедший год рука, после чего я вихрем выпорхнула из кафе.