– Она может легко разыскать как его, так и нас, – вздохнул Рамзес. – Таковы нынешние времена. Пресса, телеграф, фотография…
Джулия уже начала сознавать, что им, возможно, следовало бы оставаться в Англии хотя бы для того, чтобы при необходимости защитить Алекса Саварелла. Но она пока не хотела принимать определенного решения. Только время могло показать, проявит ли воскресшая Клеопатра интерес к кому-то из них. Кроме того, существовал еще и Эллиот, который также был способен защитить своего сына от нападения чудовища. Однако ей очень не хотелось тревожить Эллиота и отвлекать его от дел, которыми он считал необходимым заняться.
Она подвела Рамзеса к скамейке на набережной, к удобной чугунной скамье, куда можно было присесть и понаблюдать за прогуливающимися парами.
– Может, нам телеграфировать Эллиоту? – предложила она. – Чтобы предупредить его насчет Клеопатры?
– Пока не нужно, – ответил Рамзес. – Если хочешь, мы отправимся в Лондон завтра же. Я бы хотел, чтобы он осуществил свои планы. От него зависят его близкие, его семья. Я люблю этих людей, потому что их любишь ты; и я привязан к ним, потому что ты к ним привязана. Если вдруг выяснится, что Клеопатра едет в Лондон искать молодого Саварелла, вот тогда мы и предупредим Эллиота.
Это глубоко растрогало ее. Она не была уверена, что ему стоило это говорить. Какая сложная и любящая натура ее Рамзес! Джулия внезапно поняла, что, если бы он не любил Эллиота, это разбило бы ей сердце.
Эллиот Саварелл был очень близким другом ее отца. Она даже подозревала, что в юности они были любовниками. Нет, на самом деле она в этом даже не сомневалась.
Еще девочкой она запомнила один странный летний день. Они с отцом гостили в загородном поместье Эллиота. Джулия с Алексом ушли на прогулку, но очень скоро она устала, ей стало скучно, и она, вернувшись в дом одна, застала отца с Эллиотом в библиотеке.
Они заметили ее не сразу, а спустя мгновение.
Но в это мгновение ее глазам явилось нечто, что показалось ей странным. Мужчины стояли у окна спиной к двери. Эллиот, обнимая Лоуренса одной рукой, что-то шептал ему вкрадчивым голосом.
Странность эта состояла в том, что двое мужчин стояли настолько тесно друг к другу, что ее отец практически прижимался к Эллиоту, и их губы почти соприкасались. Тогда это произвело на нее сильное впечатление и даже испугало.
Должно быть, она издала какой-то звук. Мужчины оторвались друг от друга и повернулись к ней. Но она успела заметить, как в глазах отца блеснули слезы, которые, казалось, мгновенно исчезли.
Они об этом случае никогда не говорили. Но во время долгой дороги обратно в Лондон отец посадил Джулию рядом с собой в старом вагоне и крепко обнял – с какой-то грустью и безысходностью, как ей тогда показалось.