Фиан сдвинул брови:
— Ты нарушаешь правила, которые придуманы не просто так. Я годами спорил об этом с отцом, потому что мой прадед состоял в «Подмастерьях Чиони». Когда информационная сеть Земли рухнула, многие научные знания были утеряны. Мы все еще слепо принимаем как должное кое-что из когда-то подтвержденных записей. «Подмастерья Чиони» пытались воссоздать утраченную науку и доказательства и выяснить для себя, что правда, а что – нет, — он пожал плечами. — Я согласен с отцом, идея хорошая, и поддерживаю других ученых, которые над этим работают, но подмастерья переступили черту. Они виновны не только в конфликте на Фрейе и случившемся на Персефоне, но и в ужасе на Гумире. Нам нужны законы защиты человечества, чтобы не допустить подобного впредь.
Ворон изумленно посмотрел на Фиана:
— Твой прадед был подмастерьем? Ну да, согласен, они слишком далеко зашли, но многие трактуют законы несколько вольно. Взять хотя бы систему очистки купола. Наличие автоуборщиков нарушает закон и о роботах, и об искусственном интеллекте.
— Ничего подобного. Они неспособны создать другого робота, пройти тест Овусу на умственные способности или манипулировать…
Я знала, что дело по-прежнему в «Сталее из джунглей» и нашем праве на личную жизнь, поэтому красноречиво кашлянула:
— Умираю с голоду.
Мужчины прекратили спорить, и мы отправились в столовую. На пороге Ворон замер и, как обычно по утрам, несколько минут напряженно рассматривал помещение, видимо, проверяя, не превратились ли студенты за ночь в психически неуравновешенных убийц. Мы с Фианом подошли к буфету, взяли завтраки и сели за наш столик вместе с Далморой, Амалией и Кратом.
Крат покачал головой:
— Я все еще не понимаю, зачем вам дали в охрану рыцаря Адониса.
Я пожала плечами:
— По словам полковника Левека, он выбрал Ворона потому, что его невозможно подкупить.
— Да, семьи первых колонистов Адониса получили землю в бессрочное пользование, — вздохнул он, — так что Ворон наверняка неприлично богат. Жаль, что я не такой. На меня бы все девчонки вешались.
Мы с Далморой и Амалией бросили на него раздраженные взгляды, и Крат поспешил сменить тему.
— Дрейвен Федоров Сэти Ворон, — загибал он пальцы. — Дрейвен – случайно выбранное мужское имя. Федоров – дань истории. Сэти… — Тут он запнулся и пожаловался: — Я снова забыл.
Далмора уже три раза все объясняла, но терпеливо повторила в четвертый:
— Сэти – месяц в четырнадцатимесячном году Адониса, когда рыцарь был рожден, а Ворон – дань земной природе.
— Слишком сложно, и случайное имя – дурацкая идея.