— Сядь, — рявкнул Дэвид, но я и не думала подчиняться. В это мгновение я так люто его ненавидела, что буквально задыхалась от ярости. Она пульсировала во мне, переливалась через край, готовая погрести под собой остатки разума. Перед глазами поплыли красные круги, и, чтобы устоять на ногах, мне пришлось ухватиться на край стола.
Дэвид вскочил, подхватывая меня.
— Не прикасайся ко мне! — истерично выкрикнула я, отбрасывая его руки.
На нас стали оборачиваться. К столику немедленно поспешил метрдотель.
— Всё в порядке, сэр?
— Да, спасибо. — Дэвид сгрёб меня в охапку, перекрывая любую возможность не только двигаться, но и дышать. — Моя гостья только что услышала новость, которая её очень расстроила. Прошу нас извинить.
По всей вероятности, его это объяснение удовлетворило.
— В таком случае, желаю приятного вечера, сэр.
— Глупая девчонка! — прошипел Дэвид, когда мы остались одни. Он с силой усадил меня в кресло и вложил в руку бокал с водой. — Выпей и успокойся.
— Ты сломал мне жизнь, — повторила я уже тихо.
— Посмотри на это с другой стороны. Я избавил тебя от участи более страшной, нежели быть отвергнутой невестой.
— Да что ты об этом знаешь?! — Злой сарказм так и сквозил в моём голосе. — Что может быть страшнее, когда тебя отвергает тот, кого ты любишь? Кому веришь. Кому доверяешь. С кем мечтаешь провести всю оставшуюся жизнь. Что может быть хуже этого, скажи мне!
— Может, быть им обманутой неоднократно?
Я едва справлялась с подкатившими к глазам слезами, поэтому смысл это фразы не сразу до меня дошёл.
— Что значит неоднократно?
— Я не зря сказал, что знаю о Джеймсе Стюарте всё. Он решил заняться политикой и попросил моей помощи. Разумеется, я обязан был досконально его проверить. То, что он обманывал тебя, выяснилось практически сразу. — Дэвид сказал это совершенно буднично. Словно процитировал телефонный справочник. — Я мог бы закрывать глаза и дальше, но со своею любовью к случайным связям Стюарт становился ненадёжным партнёром. Я бы даже сказал, опасным. Кто знает, в какой момент подобная неразборчивость могла испортить ему карьеру. Тогда все усилия, приложенные «Рассел Интернешнл» к его продвижению, оказались бы напрасны. Виктория показалась мне единственной, кто мог разорвать этот порочный круг. Деньги, имя и связи Гарреттов удержат Стюарта от глупых поступков.
В устах Дэвида всё звучало настолько разумно, что если бы дело не касалось моей жизни, я бы согласилась с правильностью его доводов. Он излагал их как адвокат: бесстрастно, беспристрастно; профессионально следя за интонацией, тоном и эмоциями. Это пугало больше всего. Он не чувствовал вины в содеянном, а главное — не понимал, что своим рассказом окончательно меня раздавливает.