– Не нужно ей говорить, что между ними ничего быть не может, – подал голос Тахар, и гласник вздрогнул: задумавшись, он совсем забыл, что Тахар сидит по другой бок. – Они и сами это помнят каждый вздох. Мы все знали, на что идем, когда выбирали свой мир и свои Миры. Но это был такой выбор, знаешь, когда отвергнутая часть жизни не оставит тебя в покое. Даже после многих лет.
Гласнику очень хотелось задать вопрос про Умму, которая грела Тахару второй бок, но он вовремя сообразил, что этот вопрос был бы совсем уж невежливым, а самое главное – лишним. И снова обернулся к Алере с Элаем.
– Чего-то висит между ними, – согласился он после недолгого молчания. – Прям словно топор в воздухе.
Тахар смотрел на друзей с таким выражением, с каким глядит мать на дите, когда ему уже пора разрешать падать с плетня, иначе оно никогда не поумнеет.
– Висит, ну да. Быть может, помнишь из своей беспутной молодости такое чувство… Замирание перед поцелуем. Вот это между ними и висит. Уже столько лет, что я подсчитать не возьмусь.
– Тогда оно и вправду могло вырасти до размеров топора, – заключил Оль и отвернулся от этих двоих, которые старательно не смотрели друг на друга.
* * *
Хон называл этих людей «пропаданцами». И поначалу над ними даже немного потешались, но очень скоро смеяться перехотелось.
В Мошуке стали появляться люди, не знающие, как они очутились на городских улицах.
Они помнили все про себя: кто такие, как зовут, что умеют делать и чем занимались прежде. Эти люди хорошо знали город: и название его, и наместника, и места, где находятся лавки. Они могли назвать все городские ворота и помнили даже, что недавно на площади казнили заговорщиков.
Но они не помнили, где живут и кто их родня.
А потом обнаружилось, что другие горожане часто знают этих людей в лицо и по имени, и могут даже вспомнить какие-то связанные с ними события и смешные случаи. Но другие горожане точно так же не помнили, где живут «пропаданцы» или их родственники.
В считаные дни таких людей, орков, эльфов и гномов скопилось несколько десятков. Их расселяли по общинным избам, пустующим домам, постоялым дворам, старались приладить к разным полезным городу делам. В работе, в каждодневном общении, во всем прочем «пропаданцы» производили совершенно обычное впечатление и ничем не выделялись среди других горожан.
Никто не искал их, хотя весь город знал о потеряшках. Никто так и не сумел вспомнить, где они жили раньше.
Наверное, Бивилка смогла бы помочь, использовать свой искательский дар – но магичка была далеко.
* * *
Умме, как и матери Оля, очень не нравилось его стремление уехать из тихого, теплого, сытого Эллора. Да магу и самому не хотелось, однако остаться он не мог.