Когда на горизонте показалась огромная заброшенная каменоломня, на которую велела нацеливаться Дефара, даже Шадек впал в уныние и беспрерывно ворчал.
Грифонов приземлили на подъеме холма, у самой вершины. Нужная деревенька была прямо за ним: ночница очень точно описала место, и маги не сомневались, что прибыли куда надо. Каменоломня – позади, по левую руку – низина с овражками, справа – еще два таких же холма, поросшие соснами. Сама деревня – за склоном, отсюда уже можно разглядеть, как поднимается над нею дымок.
– Прилетели, – зачем-то сказал Дорал.
Шадек молча принялся развьючивать грифонов. Его движения после долгой неподвижности были неловкими. Рукавицы Шадек сунул за пояс куртки, и пальцы сразу замерзли.
Грифоны ворчали, таращили желтые глаза, сердито скребли землю лапами. Последние дни дались им особенно трудно, звери замерзли и были голодны, хотя и сыты Гижуком по горло.
Порыв ветра донес запах жареного мяса, и серый грифон жадно клацнул клювом возле уха Шадека. Тот пригнулся и громко выругался.
– Богато живут, – недовольно сказала Бивилка, принюхиваясь к мясному духу и растирая замерзшие руки.
– Живут они так, как положено в этих местах. – Дорал был так благодушен, словно сидел в классной комнате с кружкой малинового отвара. – Это у нас в Ортае можно возиться в земле по полгода, а на юге – и того дольше. А тут, в северном Гижуке, что? Четыре месяца, если даст Божиня. Огородики если заводят, так махонькие. Получается, главная пища в этих краях какая? Позимая птица и живность, рыба еще. Орехи всякие, ягоды, грибочки… Ячмень растят, овес, еще рожь, если повезет. Пшеницу из Ортая сюда никто не потащит.
– А в Недре чего едят? – спросил Шадек. – Недра-то еще холоднее!
– Да кто их знает – Дорал задумался, пощипывая мочку уха, и решил: – Что-то едят! Как-то живут. Не знаю, не любопытствовал никогда. Недричане всегда были такие, обособные. Даже в этих краях о них мало что известно. Но можем спросить этого кузнеца, как его там – Голвер?
Бивилка состроила гримасу. Она нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, засунув руки в рукава тяжелой меховой куртки, подбородок прятала в жесткой шерсти воротника.
– Неча ныть, скоро согреемся и пожрем, – сердито сказал ей Гасталла.
– Я и не ною, – огрызнулась магичка. Полускрытые короткими волосами уши ее покраснели.
– В голос-то не ноешь, а рожа такая, словно тебе пряники медовые обещали, а не дорогу на север. Чего уставилась на меня? Обещали тебе медовые пряники, а?
Прищурив ореховые глаза, магичка оглядела некроманта с головы до ног, задержала взгляд на добротных, но изрядно поношенных башмаках, и процедила сквозь зубы: