— У нас есть два происшествия, — важно начала Любочка. В последнее время она нарочно говорила загадками, чтобы заинтриговать слушателей, а потом не спеша разложить все по полочкам. Все-таки лавры местного Шерлока Холмса слегка вскружили ей голову.
— Есть труп, который подкинули под дверь профессору, и листовки, которые подкинули в квартиру Карины. Чувствуете единый стиль?
— Не чувствуем, — не согласилась Наташа. — Листовки подкинули, чтобы поссорить армянскую семью с соседом-азербайджанцем. А труп для чего?
— Может, он был армянский? Ну, труп? — предположила Вика.
— Это надо у Барбоса узнать, — задумчиво сказала Марина Станиславовна.
— Барбос — это наш с вами участковый Казюпа, — пояснила Любочка удивленной Ольге Васильевне. — У него рыжая щетина, поэтому Наташа его прозвала Барбаросса, как римского императора.
— Германского, — поправила Наташа. — Это означает Рыжая Борода. А там уж он превратился в Барбоса и Барабаса.
— Давайте вернемся к трупу, — нетерпеливо проговорила Любочка. — Если мы узнаем, для чего его подбросили, то одновременно разгадаем тайну листовок.
— А нам что важнее — труп или листовки? — уточнила насмешливая Вика.
— Девочки, давайте серьезнее. Все важно. Разгадка одна, я это чувствую. Елена Прекрасная, а ты что молчишь?
Лена пожала плечами. Она молчала, потому что новое дело впервые не касалось ее напрямую, и это было непривычно. Кроме того, она надеялась, что если промолчит, ее не отправят в очередную разведку знакомиться с подозрительными персонажами или исследовать нехорошие квартиры. Всеми этими приключениями Лена была сыта по горло. А что касается рассуждений и версий, то это ее слабое место. Она с удовольствием слушает Любочку и других, но сама ничего умного придумать не может. Для нее каждое их расследование — ежедневный сериал, в котором нельзя угадать, что покажут завтра, в новой серии.
— Скажи просто, что в голову приходит, — настаивала Любочка.
— Мне приходит, что листовки могут быть ни при чем, — неуверенно произнесла Лена. — А если бы Карина не затеяла уборку и не нашла их на балконе? Или выбросила бы не глядя? Когда мы въезжали в квартиру после обмена, там столько мусора оставалось от прежних жильцов…
— А нельзя ли узнать, кто были прежние жильцы? — спросила Любочка, глядя на Марину Станиславовну.
Та покачала головой:
— Не знаю. Как я буду к такому занятому человеку с глупостями приставать? Хотя… Можно попробовать. Позвоню, спрошу, ладит ли он с новыми съемщиками, все-таки по моей рекомендации. А там и про старых можно закинуть удочку.
— Мариночка Станиславовна, ты просто зайчик, — похвалила ее Любочка. Она знала заведующую много лет, работала с ней уже не в первом салоне, а потому порой позволяла себе кое-какую фамильярность, которую от других сотрудниц Марина Станиславовна бы не стерпела. — Запиши себе, а то забудешь. Тебе и Барабаса обрабатывать, и квартирного хозяина.