– Вик, – сказал я как можно мягче, – ложись спать и поспи хотя бы восемь часов. А утром мы поговорим. Идет? Это я тебе как ветеринар советую.
Она усмехнулась, но на предложение не среагировала. Вместо ответа схватилась за телефон:
– Кому звонишь? – спросил я, снова заметив нехороший сухой блеск в ее глазах.
– Селиверстову, – бросила она.
– Зачем?
– Ты думаешь, ему не следует знать о том, что его профсоюз убивает его же работников?
– И он что, пять мотоциклетов с пулеметами пришлет?
– Зачем? – удивилась тетка в свою очередь, разыскивая номер юриста.
– Как «зачем»? Консультанта ловить. То есть тебя, ты ж у нас консультант, – ответил я, прозрачно намекая на то, что нельзя звонить работодателю в двенадцать ночи, когда тот бухает на банкете, и предлагать ему сумасшедшие версии только потому, что кто-то чего-то где-то не написал. Однако Вика не слушала.
– Отдай! – Она вцепилась в телефон, который я попытался вытащить у нее из пальцев.
– Вика, проспись сначала, а потом решишь, надо звонить или нет! – почти кричал я. – Контракт потеряешь, на весь город ославишься! Надо тебе это? Да что вообще с тобой такое?
Виктория внимательно посмотрела на меня, и в этот раз глаза ее сверкнули настоящим гневом:
– А я-то думаю… Вот черт! Ты, оказывается, считаешь, что я чокнулась?! Вот дела. Дожили!
– Вика, я просто сказал, что надо отдыхать иногда. – Я пытался образумить ее, но тетка как с цепи сорвалась.
– А речь свою цензурить иногда не надо?
– Что делать?
– Цензурить. От слова «цензура»!
– Я ничего нецензурного не говорил, чтобы «цензурить». И вообще, нет такого слова «цензурить»!
– Из нас двоих кандидат филологических наук здесь я, поэтому, какие слова есть в русском языке, а каких нет, тоже решаю я, – уперлась Вика, после чего удалилась в ванную. Щелкнул замок.
Отлично, теперь она еще и слова новые придумывает!
– Такими темпами тебя скоро люди вообще перестанут понимать! – крикнул я в закрытую дверь. – Тебя и так понимают процента три твоего окружения. А скоро вообще будешь только ветряные мельницы словами разить!
– Знаешь что, я думала, что тебе это будет интересно. – Ее голова высунулась из ванной. – Но теперь понимаю… Тебе вообще ни хрена не интересно в этой жизни! Похоже, тебе и вправду лучше лечить зверушек и жениться на всяких Маргаритах.
Дверь хлопнула с еще большей силой: косяк содрогнулся, замок провернулся. Это было чудовищно. Законченный образ домашнего ада. Мысленно послав Викторию куда подальше, я вызвал такси и поехал к себе.