– Вот и отлично, – сказал я, собираясь откланяться, но Валеев задержал меня.
– Половина одиннадцатого, – сказал он, и я понял, что меня приглашают обедать.
Работу в деревне начинали в четыре-пять утра, поэтому обедали тоже рано. Валеев жестом предложил сесть за стол, а сам остановился у красноватого старого буфета со слепыми слюдяными дверцами и тонкими короткими ножками по моде 70-х. Слишком молодой, чтобы называться старинным, и слишком рассохшийся и скрипучий, чтобы дожить до благородного антикварного срока: либо память о чем-то или ком-то, либо банальная нехватка денег, чтобы разжиться более современной мебелью. Буфет жалобно звякнул посудным нутром.
– Работаешь тут, как дизель в Заполярье, и что? – громко провозгласил Валеев, доставая из буфета две рюмки и бутыль с какой-то мутно-серой жидкостью.
– И что? – полюбопытствовал я, наблюдая, как врач разливает содержимое бутылки по рюмкам и режет хлеб и колбасу.
– Нет, так-то все тьфу-тьфу-тьфу. – Валеев зажмурился и хлопнул. – Рентген привезли, скоро для иммуноферментного анализа прибор монтировать будем. Так-то все Аллага шекир[8]. Но вот вообще. Что вообще творится?!
– Вообще – это где? В стране, что ли?
– В стране! – воскликнул Валеев, демонстрируя интонацией, что страна тут совершенно ни при чем и, более того, происходящее в стране в подметки не годится по масштабам и значимости тому, о чем говорит он.
– Что там в стране! Здесь – в Старом Озерном!
Валеев заранее скривился от горечи и снова тяпнул.
– Ты пей, чего не пьешь? – спросил он, пододвигая мне рюмку и тарелку с бутербродами.
Я подозрительно покосился на рюмку. Выпить, откровенно говоря, хотелось, все-таки мороз. Но запах отпугивал.
– Зря так смотришь, – угадал мои мысли Валеев. – Хреновуха, очень задорная. «Где, с кем и сколько», помнишь? Так вот, со мной можно. Особенно сейчас.
Он выпил еще и сказал, отдуваясь и занюхивая луковицей:
– Газеты эти – совсем сладу нет. Что ты думаешь, еще ведь одна!
– Как еще одна?! – воскликнул я. – Что ж вы сразу не сказали?! Снова про «Старую озерную корову»?
– Нет, хуже. Про то, что мы тут как будто живем не дружно. Мол, две деревни русские в нашем хозяйстве и одна татарская, а все ключевые посты вроде как у татар. Вроде как мы тут русских зажимаем…
– Ничего себе! – Я даже присвистнул, значит, атака продолжается, и я совершенно правильно сделал, что попросил всю подшивку этого казавшегося безобидным на первый взгляд «Сельского обозрения».
Я подумал о том, что метод, которым пользовалась Виктория, работая над своими делами, оказался умнее меня.