В нужный момент я подготовил к работе и выпустил посадочные шасси, и вскоре мы услышали еще один сигнал тревоги: датчик давления в шинах предупреждал, что одна, возможно, лопнула. Шины космического челнока были сконструированы таким образом, чтобы перенести запуск, неделю или две пребывания на орбите в вакууме и посадку тяжелого летательного аппарата на невероятно высокой скорости. Если одна из шин лопнула, посадка может обернуться катастрофой. Сигнализация продолжала звучать, но я предложил Курту не думать о давлении в шинах. Все равно мы ничего не могли с этим сделать, а ему нужно было сосредоточиться на посадке. «Я скажу тебе, если следующий сигнал тревоги будет по другой причине», – пообещал я.
Он совершил идеальное приземление, шины выдержали, и мы, прокатившись, остановились.
– Отличная посадка! – сказал я, завершая выполнение одной из самых важных своих обязанностей за весь полет.
Наше путешествие завершилось. Меня поразило, как скверно я себя почувствовал, вернувшись во власть земной гравитации. Попытавшись отстегнуть ремень и встать, я понял, что едва могу пошевелиться. Казалось, я вешу килограммов 300. Мы перебрались из шаттла в переоборудованный жилой автофургон, где могли освободиться от скафандров для взлета и посадки и пройти короткий медосмотр. Пытаясь снять снаряжение, я почувствовал еще бо́льшую дурноту, все вокруг закружилось, как карусель.
Некоторым членам моего экипажа было особенно плохо, их лица побледнели и блестели от пота. Нас привезли в помещения для экипажей в Космическом центре имени Кеннеди, где можно было принять душ, прежде чем увидеться с семьями и друзьями. В тот вечер я пошел в Fishlips, ресторан морепродуктов в Порт-Канаверал, вместе с гостями, прибывшими меня встречать. Удивительно было сидеть за длинным столом, пить пиво и смаковать рыбные такос всего через несколько часов после того, как несся к Земле на сумасшедшей скорости в огненном шаре раскаленных до 1500 С газов. Вернувшись на следующий вечер домой, мы устроили вечеринку для друзей в Хьюстоне, а еще через пару дней я явился на работу – настоящим астронавтом.