Три самые важные вещи, за которыми я должен сегодня следить, – это фалы, текущая задача и циклограмма. Каждое мгновение я должен знать, что происходит с моим фалом и надежно ли он закреплен. Ничего важнее для моего выживания нет. В среднесрочной перспективе необходимо фокусироваться на работе и на том, чтобы как следует ее выполнить. В долгосрочной – учитывать общую циклограмму выхода ВКД (внекорабельная деятельность), последовательность задач с временно́й привязкой, разработанную так, чтобы наилучшим образом использовать ограниченные ресурсы скафандров и наши силы.
Сняв изоляционное покрытие и уложив его в сумку, я принимаю поздравления Земли с хорошо выполненной работой. Впервые за долгие часы я делаю глубокий вздох, потягиваюсь, насколько это возможно в жестком скафандре, и оглядываюсь. Время ланча, но не сегодня. Я могу пить воду через трубочку в гермошлеме, и только. Я показываю хорошее время, все еще чувствую в себе много сил и думаю: «Этот выход в открытый космос пройдет на ура». Однако день продолжается, и скоро станет ясно, что уверенность меня подвела.
Следующая моя задача связана с работой на концевом захвате– «руке» манипулятора. Без него мы не можем ловить и подтягивать к станции прибывающие космические корабли, снабжающие американский сегмент МКС продуктами питания и прочими необходимыми вещами. Надежно закрепившись на фиксаторе для ног, я вдруг понимаю, как мне повезло: вместо того чтобы смотреть на внешнюю поверхность американского модуля, куда обычно направлен взгляд работающих в открытом космосе (именно туда сейчас смотрит Челл), я вижу перед глазами Землю. Работая, я могу созерцать ошеломляющую картину, развертывающуюся под ногами по мере вращения Земли, вместо того чтобы поворачиваться и поглядывать на нее краем глаза в редкие свободные моменты. Я чувствую себя как персонаж Леонардо Ди Каприо на носу «Титаника» – властелином мира.
Готовясь к этому полету, я тренировался смазывать копию концевого захвата с помощью таких же инструментов, как и те, которыми пользуюсь здесь. Во время отработки на мне были дубликаты перчаток от моего скафандра. Но теперь, когда я, шприц для смазки и сама смазка парят в космосе, зрелищные восходы и закаты солнца повторяются каждые 90 минут, а под ногами величественно вращается планета, все выглядит настолько иначе, что это сбивает с толку. Шприц для смазки хорошо спроектирован, это продвинутая версия шприца для заделки швов, который можно купить в любом хозяйственном магазине, но им ужасно неудобно пользоваться в герметичных перчатках с толстыми пальцами. Несколько часов я вожусь с этим громоздким инструментом, словно пятилетний ребенок, пытающийся рисовать краской с помощью пальцев. Смазка попадает куда угодно. Ее капельки разлетаются из пистолета, словно одержимые страстью к исследованию космоса. Некоторые летят в мою сторону, и это может стать серьезной проблемой: если смазка попадет на остекление моего гермошлема, я перестану видеть и не смогу найти обратную дорогу. Это задание отнимает намного больше времени, чем на него отведено, а руки так болят, что я едва могу ими пошевелить. В этом выходе в открытый космос много утомительного, но хуже всего то, сколько усилий приходится затрачивать из-за перчаток. Костяшки пальцев стерты в кровь, мышцы перегружены, а мне еще многое предстоит сделать. Я работаю в тандеме с Кимией, который тонко управляет механической рукой, располагая ее именно там, где мне нужно. Я наношу смазку на конец длинного проволочного инструмента и засовываю его в темную дыру в концевом захвате. Ничего не видно, остается лишь надеяться, что смазка попадет в нужное место, куда я ощупью, вслепую, целю.