Работа настолько затягивается, что некоторые другие задачи этого выхода в открытый космос я уже не успею выполнить. Челл тоже отстает от графика. Он прокладывает кабели, чтобы обеспечить возможность стыковки будущим кораблям, прилетающим на станцию, и сталкивается с не меньшими трудностями, чем я в борьбе со шприцем для смазки. Давно минует рубеж в шесть с половиной часов, прежде чем мы начинаем закругляться и готовимся к возвращению в шлюз. Хотя ресурсов нам хватило бы еще на несколько часов, нужно оставить достаточный запас времени на любые неожиданности.
Нам предстоит самая сложная часть выхода в открытый космос – возвращение в шлюз. Челл движется первым и проходит в своем массивном скафандре сквозь отверстие, ни за что не зацепившись. Оказавшись внутри, он закрепляет скафандровый фал. Тогда я отцепляю его страховочный фал, все еще зацепленный за кольцо снаружи космической станции, прикрепляю его к себе и отцепляю собственный фал. Перевернувшись вверх ногами, я в таком положении влетаю в шлюз, чтобы оказаться лицом к крышке люка и иметь возможность ее закрыть.
Когда мы оба оказываемся внутри, то тяжело дышим от усталости. Закрыть крышку – абсолютная необходимость! – намного труднее, чем открыть, поскольку сказывается усталость. Руки меня почти не слушаются.
Первый шаг – закрыть теплозащитное покрытие внешнего люка, сильно поврежденное солнцем, как и почти все наше оборудование, испытывающее воздействие жесткого излучения. Покрытие больше не прилегает вплотную – оно деформировалось, приняв форму картофельного чипса, – и требуется большая ловкость, чтобы надежно его закрепить. Когда теплозащитное покрытие закрыто, нужно заново подключиться к фалу коммуникаций, подающему в наши скафандры кислород, воду и электричество от систем станции вместо собственной системы жизнеобеспечения скафандра. Это далеко не просто, но через несколько минут мы правильно устанавливаем соединения.
Несмотря на усталость, мне удается надежно закрыть и зафиксировать крышку люка. Пока вокруг свистит нагнетаемый воздух, мы с Челлом пытаемся отдышаться после утомительного возвращения на станцию. Нам придется подождать около 15 минут с несколькими проверками на герметичность, чтобы убедиться, что люк полностью закрыт, а в шлюзовом отсеке тем временем устанавливается такое же давление, как и везде во внутренних помещениях станции. Пока длится ожидание, я пытаюсь нормализовать давление на барабанные перепонки, прижимаясь носом к подушечке внутри гермошлема и с силой выдувая через него воздух (это устройство позволяет зажать нос без помощи пальцев, чтобы продуть уши приемом Вальсальвы). Для этого требуется гораздо больше сил, чем я предполагал, – впоследствии я обнаружу, что у меня из-за перенапряжения лопнуло несколько кровеносных сосудиков в глазных яблоках.