Затем встала. Осторожно закрыла дверь в подвал. Дверь, кстати, оказалась не такой уж и тяжёлой.
Выключила свет в гараже.
Из глазка на двери, вмонтированной в пол, выбился лучик света. Выбился и уставился в потолок. Маленьким жёлтым пятном.
Люба хотела поискать выключатель от подвала. Но не смогла. Было страшно.
Она по стеночке пробралась к гаражным воротам. Вышла. Закрыла за собой дверь. Заперла ее на замок.
Гаражный городок жил своей жизнью. Где-то играла музыка. Где-то ревел мотоцикл. Через десяток ворот компания мужиков пыталась закатить сломанные «жигули» в бокс.
Люба огляделась. Спрятала ключ в сумочку и пошла домой. Её трясло.
Лишь дома она немного успокоилась.
Попила чаю. Приняла какие-то успокоительные таблетки.
Затем Люба включила свой старенький компьютер и принялась искать статьи по ключевым словам: избавиться от трупа в гараже.
Интернет утверждал, что самый лучший способ для этого – расчленить сам труп и вывезти его по кусочкам. И делать это надо было как можно скорей.
Любе стало дурно от инструкций.
Она ещё выпила успокоительное, прилегла на тахту и уснула.
Настойка днём, перенесённый стресс и несколько таблеток вечером сделали своё дело. Организм у Любы отключился, как будто кто-то щёлкнул выключателем.
Компьютер померцал несколько минут экраном с напечатанными на нём инструкциями для преступников. А потом и он погас. Перешёл в спящий режим.
Проснулась Люба поздно.
Болела голова и ломило всё тело.
В квартире было тихо и пусто. Ребёнок у мамы на всё лето. Сегодня воскресенье. На работу не надо.
Люба, голая, прошла в ванную, залезла под душ. И тут вспомнила то, что произошло накануне.
Сразу же сделалось дурно. Как при беременности.
Закружилась голова, стало трудно дышать.
Люба насухо вытерлась полотенцем. Вернулась в комнату. Оделась.
Случайно тронула мышку. На экране высветился текст: «Затем, двигаясь от прямой кишки вверх, аккуратно рассекайте все связки и брыжейку, связывающие кишечник с телом…»
Любу затошнило.
Она убрала страницу. Открыла Яндекс. Забила новое слово: убийство.
Интернет выдал следующее: «Статья 105. От шести до пятнадцати лет лишения свободы».
Пятнадцать лет для почти тридцатилетней Любы – это было много. Да даже восемь лет было много.
Люба села на кровать и заплакала. Ей было жалко себя, Витьку, Галю. Но больше всего себя.
Плакала Люба минут десять или пятнадцать.
Затем она вытерла слёзы. Умылась холодной водой. И стала собираться.
Сделала себе пару бутербродов на всякий случай. Положила их в сумку. Туда же кинула полуторалитровую бутылку с водой.
В другую сумку, повместительнее, она положила моток бечёвки, рулон пакетов для мусора, разделочный топорик и два кухонных ножа.