Всадники поскакали быстрей. Ребров пошел дальше к красному зданию.
Над парадным входом виднелась проржавевшая железная вывеска:
ЕПАРХИАЛЬНОЕ ЖЕНСКОЕ УЧИЛИЩЕ
Ребров открыл дверь в вестибюль, весь уставленный заколоченными ящиками, шкафами, кассами со шрифтом, рыцарскими доспехами, исполинскими касками и картинами. За маленьким столиком около перил небольшой лесенки, тоже заваленной нераспакованными вещами, сидел швейцар в темной штатской форме с галунами.
— Кого изволите спросить? — вежливо, но не спеша поднялся он со стула.
— Начальника академии, — сказал Ребров.
— Их нет. Принимают Александр Александрович Смелов — правитель дел канцелярии. Наверх, кабинет налево, — указал рукой швейцар.
— Корзиночку оставьте внизу! — крикнул он вслед.
Ребров поднялся на второй этаж и нашел кабинет Смелова. Правитель дел, высокий, пухлый, холеный человек, осмотрел Реброва и, словно оценив потрепанную его гимнастерку, приготовился молча его слушать, не предлагая стула.
Ребров протянул конверт. Смелов взглянул на штамп Уральского военного комиссариата и тотчас протянул руку к креслу.
— Присаживайтесь! — сказал он, разрывая конверт.
Ребров сел. Правитель дел вытянул из пакета бумажку и внятным, ровным голосом стал читать ее:
РАБОЧЕ-КРЕСТЬЯНСКОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО.
Комиссар по Военным Делам Уральского Областного Совета Рабочих, Крестьянских и Солдатских Депутатов.
1918 г.
№ 3779.
Начальнику Академии Андогскому А. И.
Настоящим ставим вас в известность, что товарищ Ребров Борис Петрович назначен политическим комиссаром Академии Генерального Штаба.
Военный комиссар Лещев.
— Позвольте доложить, — встал и протянул руку Смелов, — мы ожидали вас давно. Разрешите, я проведу вас в отведенную вам комнату?
Смелов повел Реброва по длинному коридору куда-то в противоположный конец здания. Из классов выходили слушатели. Очевидно, занятия кончились. Слушатели с удивлением смотрели на Реброва, шагавшего рядом с правителем дел.
— Кто это? — слышал Ребров позади себя.
— Советский слушатель, наверное, — иронически вполголоса сказал кто-то.
— Прием еще не объявлен.
— Комиссар, — догадались сзади, и разговоры замолкли.
Смелов остановился возле одной из стеклянных дверей и пропустил вперед Реброва. Ребров вошел. Перед ним был большой пустой класс. Налево в углу стояла железная кровать с пыльным и грязным матрацем. У больших окон — огромный канцелярский стол. У стола — скамья и десяток парт.
— К сожалению, лучшего нет в нашем распоряжении, — извинился Смелов и потрогал пальцем пыльный стол.
— Велите убрать парты, — сказал ему сухо Ребров и начал выдвигать их в коридор.