Ох, как бы ему хотелось оказаться на месте Джакса! Но нет, он не должен об этом думать. Ведь решено: Лейси — в прошлом. А ему надо двигаться вперед, надо жить будущим.
Элай резко отвернулся от Лейси — и едва не столкнулся с Сэмми, приблизившейся к нему в этот момент.
— Я тебя напугала? — Она явно развеселилась.
— Да, похоже, что так, — пробурчал Элай.
— Прости за вчерашнюю ночь. — Улыбка покинула ее лицо. — Представляю, что ты чувствовал.
— Да неужели? Ты что, действительно знаешь, каково это — сходить с ума от волнения, думая, что твой друг сейчас в больнице или лежит в какой‑нибудь канаве? — Элай сам удивился тому, с какой горечью он это сказал.
— Да, знаю, — ответила Сэмми. — Я ведь тур‑менеджер и многое повидала. Музыканты вечно попадают во всякие переделки. Но вообще‑то я имела в виду эту девушку, — добавила она, выразительно приподняв брови.
Эта девушка… Боль в груди стала сильнее. Но, конечно, Сэмми ничего не знала о его чувствах. Наверное, она имела в виду что‑то другое.
— Да, Лейси поступила безответственно. Я такого от нее не ожидал. Думал, что уже хорошо ее знаю. Похоже, ошибался. — И от этого ему тоже было больно. Очень больно.
— Нет, Лейси — очень даже неплохая. И очень добрая. Я говорила с ней сегодня утром. Она поняла, как плохо сейчас Джаксу, и решила его поддержать. Никто из вас этого не сделал. — Выходит, Сэмми имела в виду и его тоже? — Поверь, она отличная девчонка.
Элай нахмурился и проворчал:
— Ты хочешь повесить на меня чувство вины за вчерашнее? Уверяю тебя, я и так расстроен.
Сэмми внимательно посмотрела на него и тихо сказала:
— Да, ты расстроен. Но вовсе не потому, что Джакс и Лейси исчезли сразу после концерта, а потому, что эта девушка тебе очень нравится. Ее же явно привлекает… кто‑то другой. — Она повернулась и взглянула в их сторону. — Вот уж не думала, что все так закончится. — Сказав это, Сэмми тотчас вернулась на свое место.
— Я тоже не думал, — прошептал Элай.
Он отвернулся и снова стал смотреть в окно. Росшие вдоль шоссе деревья проплывали мимо, образуя повторяющийся узор. В этом крылся свой ритм, а еще — метафора его жизни, наверное. Получалось, что он хоть и передвигался, но на самом деле он не мог двигаться вперед, потому что был заперт в знакомом до боли автобусе, а за окном — один и тот же знакомый пейзаж.
От этих мыслей в голове у него закружились слова, быстро складывавшиеся в стихи:
Передо мной дорога,
По которой я иду к цели,
Но все равно возвращаюсь
К тебе.
Здесь я временно,
Не могу остаться, ведь мне надо лететь,
Но я все равно возвращаюсь