Тут Лейси остановилась и открыла одну из дверей, но за ней оказался кабинет, а не улица. В кабинете же, прямо на столе, расположились Джакс и Мишель в довольно интимной — и нелепой — позе. Черт, вот это скорость!
Они остановились и взглянули на нее.
— Все ясно, — сказала Лейси. И тут же захлопнула дверь. Значит, следующая дверь вела туда, куда нужно. Она повернула ручку, и ее встретил солнечный свет. Слава богу!
Лейси сделала глубокий вдох, а потом еще и еще… Ей был совершенно необходим свежий воздух. Голова у нее кружилась от всего того, что она узнала. Когда выяснилось, что Элай — это Фолкс, она на секунду почувствовала облегчение и даже восторг. Ей стало ясно, что у нее с Джаксом не было ничего серьезного — лишь случайный разговор по душам в пьяную ночь. Более того, стало ясно, что теперь ей не нужно бороться со своей любовью к Элаю.
Но та чудесная секунда миновала, и теперь вместо счастья и радости душу ее затопила глубокая печаль и боль унижения.
Тут дверь у нее за спиной открылась, и Лейси увидела Элая. Он молчал, а она думала о том, что же ей делать дальше. В конце концов она решила, что бежать нет никакого смысла. Все равно невозможно сбежать от терзавшей ее сейчас боли. Но это вовсе не означало, что ей следовало повернуться к Элаю и посмотреть ему в глаза.
Прошло минут пять, прежде чем он наконец заговорил:
— Слушай, я знаю, о чем ты сейчас думаешь… — Элай внезапно умолк, но тут же заявил: — Ну, а если честно, то я понятия не имею, что у тебя в голове, однако точно знаю, что ты неправильно все понимаешь.
Эти его слова почему‑то разозлили Лейси, и она, резко повернувшись к нему, спросила:
— А как же я должна все это понимать? Мне кажется, все предельно ясно. Ты узнал, что я — это ЛюбовьБезПесен, и расстроился. Девушка, которая увлекла тебя в Интернете, в реальности оказалась не такой уж интересной, и ты решил одним махом отделаться от них обеих. — Лейси нахмурилась, сообразив, что сказала глупость, и тихо добавила: — То есть только от меня. Черт возьми, какая вышла путаница…
Элай почесал в затылке, и Лейси с некоторым злорадством заметила, что он был явно смущен. Какое‑то время он молча смотрел на нее, потом вдруг заявил:
— Я влюбился в тебя, Лейси.
Она вздрогнула, и у нее перехватило дыхание. Ей ужасно хотелось броситься в его объятия, но мешала правда. Ведь теперь‑то она знала, что Элай — настоящий поэт, а значит — профессиональный лжец. Нет, она не могла доверять ему.
Скрестив на груди руки, Лейси сказала:
— Что ж, звучит вполне правдоподобно.
Элай тяжко вздохнул и пробормотал: