Прошло два часа. Телефон Лейси молчал, но ее это совсем не заботило. Они сидели на полу номера и работали уже над второй песней. Первая изменилась до неузнаваемости, и теперь ее можно было включить в программу концерта. Это очень приободрило Лейси, и теперь она чувствовала себя намного увереннее — словно вполне обоснованно принадлежала к миру поэтов и музыкантов.
В какой‑то момент они проголодались и, заказав пиццу из итальянского ресторана неподалеку, добавили к ней колу из автомата, что стоял в холле отеля. На двоих получилось с килограмм сахара и кофеина плюс толстый слой грибов на огромной пицце.
Лейси так и не смогла доесть свою порцию и, положив остатки пиццы в коробку, закрыла ее. Потом тяжело вздохнула и, привалившись спиной к боковине кресла, сложила руки на животе.
— Я так объелась, что боюсь, не пролезу в дверь, — пробормотала она.
Элай — он сидел на ковре напротив нее — пожал плечами и сказал:
— Тогда оставайся здесь.
Лейси замерла. Это что — намек? Или она неправильно его поняла? Лейси даже думать боялась о другом варианте. Ведь с набитым животом ни о каком сексе и речи быть не могло. Или она ошибалась?
Тут Лейси представила, как Элай сейчас придвинется к ней, положит руку ей на колено и… Сердце подпрыгнуло у нее в груди. И ощущение было скорее приятное — такой изящный кувырок, от которого все тело ожило и налилось теплом.
Но тут Элай вдруг улыбнулся и добавил:
— Мы можем поговорить, пока пицца не уляжется.
— Да, конечно. Я не против. — Значит, намека не было. И Лейси поняла, что немного разочарована. — Что же, говори.
Элай рассмеялся и почесал в затылке.
— Ну… Расскажи о себе.
Лейси взглянула на него с удивлением. Вопрос был слишком уж банальный. Но, решив продолжить игру, она спросила:
— А что ты хочешь знать?
— Все равно, что угодно. Только не о музыке. Не о том, что связанно с работой.
Только не о музыке?.. Но ведь музыка — это и есть ее жизнь! И если ее исключить, то что же останется?
— Хм‑м‑м… дай подумаю. Ну, у меня есть сестра. Ее зовут Энди, и она мой лучший друг. — А интересно получается! С Фолксом они, наоборот, говорили только о творчестве — ведь по‑другому на форуме поэтов и музыкантов и быть не могло. Но она уже сто лет ни с кем не болтала о самых простых вещах. Давно пора заново учиться этому.