Бритый прошел в каких-то трех-четырех метрах от микроавтобуса. Бойцам ОМОНа видна была испарина на его затылке. Руки так и чесались срезать легкую мишень, но приказ есть приказ. Никто не двинулся с места, пока Бритый не скрылся в подъезде.
– А вот теперь командуй, майор, – передал полномочия Фиркову Гуров.
Дверь микроавтобуса откатилась в сторону, бойцы один за другим выскользнули на улицу. От меланхолии Фиркова не осталось и следа – все его действия были четко выверены, бойцы без труда читали его безмолвные команды. У подъездной двери он жестом остановил Гурова:
– Вам лучше немного обождать. Как только все закончится, я вас позову.
Гуров спорить не стал. Вместе с Крячко они остались внизу. Несколько минут спустя сверху донесся шум вышибаемой двери, несколько разрозненных криков – и все было кончено. Свесившись через перила, майор сообщил, что его часть миссии завершена. Поднявшись на второй этаж, Гуров и Крячко вошли в квартиру. В гостиной на полу лежали помощники Головы. Гуров велел поднять Бритого и посадить на диван, остальных повели вниз. Квартира опустела.
– Ну, здравствуй, Дмитрий, – произнес Лев, останавливаясь напротив Бритого, голос его звучал вполне дружелюбно. – Не спросишь, как мое плечо?
– С чего это я базарить с тобой стану? Завалился сюда, мебель поломал, корешей моих заластал, а теперь с разговорами липнешь? – Фразы звучали грубовато, но злости в голосе Бритого слышно не было.
– С чего тебе со мной общаться? Да хотя бы с того, что ты и твои дружки мне плечо прострелили, а я этого ой как не люблю. Тем не менее я решил пообщаться с тобой лично, а не переложить эту миссию на следователя, который не будет настолько дружелюбен. Можно сказать, я оказал тебе услугу, и ты вроде как мой должник.
– Тебе поболтать, что ли, не с кем? – огрызнулся Бритый.
– Кстати, как твой дружок? Надеюсь, у него хватило ума обратиться к врачу? Пулевые ранения лучше всего обрабатывать сразу, – продолжал Гуров.
– Что-то я не догоняю, гражданин начальник, – прищурился Бритый, – ты мне мокруху, что ли, клеишь?
– Ну что ты! Как можно думать в подобном ключе о столь высоконравственном человеке, как ты, Бритый! – не выдержал Крячко. – Ведь ты у нас образец добродетели. Какая уж тут мокруха? Так, постреляли чуток, но убивать никто никого не собирался.
– Послушайте, вы, граждане легавые, есть что предъявить – предъявляйте, а нет – отпускайте или сами валите отсюда! – все так же, без тени злости, произнес Бритый. Казалось, арест его вовсе не беспокоит.
– Отпустить мы тебя, Дмитрий, не можем, – театрально вздохнул Гуров. – И сами уйти тоже не можем. Хотели бы, да нельзя. Нужно сначала с тобой разобраться, понять, ради чего ты это сделал. – Он выдержал паузу, но Бритый молчал.