– Бред какой-то. Больше никогда не стану связываться с подобными идиотами.
Граф взял в левую руку трость, до этого прислонённую к чугунному подлокотнику скамейки, и медленно побрёл к Невскому проспекту. Уходу нервного молодого мужчины и статного господина с тросточкой обрадовался петербургский студент, вздумавший примерить этим вечером образ дон Жуана. Он с облегчением воспринял их неожиданное исчезновение и, лепеча что-то про звёздное небо и лебединую любовь, принялся целовать белоснежную шею своей избранницы. Но расположение звёзд грядущей ночью явно не благоволило счастью этого юноши. Вскоре в сквер вернулся сторож, нанятый с зарплатой в двадцать рублей в месяц. За ним, неведомо откуда, хлынула толпа молодых людей. Как ни уговаривал безусый студент свою избранницу, но та уклонилась от приглашения в гости и позволила лишь провести её до дома.
Когда Александр Константинович вернулся в свой пригородный домик, солнце уже клонилось к горизонту. Мелентий Евстафиевич видел, как хозяин вошёл во двор. Он тут же дал распоряжение слуге встретить его, а сам прошёл в просторную комнату, украшенную картинами и шпалерами. Из этой залы можно было подняться на второй этаж по широкой двухмаршевой лестнице, расходившейся на площадке в обе стороны. Особое внимание всякого входящего сюда привлекал шикарный огромный камин. Рядом с камином стоял овальный ореховый столик в стиле рококо. На подносе, всегда лежавшем на этом столике, обычно оставлялись письма, поступавшие для графа. Почту графини, в последнее время, служанки сразу доставляли к ней в комнату. Был, правда, у графа один адресат, письма которого следовало относить к нему в кабинет. Мелентий Евстафиевич оглядел стопку писем и недовольно хмыкнул.
– Марфа! – поднимаясь по лестнице, крикнул дворецкий.
Он остановился на площадке и, повернувшись в сторону правого крыла дома, позвал экономку ещё раз. Не дождавшись ответа, он стал подниматься наверх.
– Предупреждаю тебя, глупая ты курица, если ты сейчас же не покажешься мне на глаза, я всё расскажу хозяину.
Дворецкий нашёл Марфу в небольшой комнатке, никогда не запиравшейся и служившей местом для хранения вещей, которые отслужили свой срок или не нашли своего применения, а выбросить их было жаль. В низеньком кресле сидела Марфа и при помощи стеариновой свечи читала длинное письмо на тонкой бумаге. Разорванный розовый конверт валялся тут же.
– Ах ты, плутовка! – с шумом залетел в комнату дворецкий. – Ну, всё, молись, курица, чтобы хозяин не вышвырнул тебя вон. Уедешь в Воронеж ближайшим поездом.