– Лев Борисович, я впервые слышу, чтобы метиловый спирт хранили в ванной комнате. Да ещё и рядом с лекарствами, – деликатно заметил граф.
– Александр Константинович. Это дело вёл я лично-с. И оно не должно вызывать у вас никаких сомнений. Смерть Барсуковой случилась ещё в Орле, когда я служил товарищем прокурора.
– Да-а, граф, Льва Борисовича после этого из губернского города сюда и «перевели», – заступился за следователя Максим Никодимович. – Уж слишком он себя вёл… непредвзято.
– Я, Александр Константинович, человек чести и до последнего подозревал каждого, кто мог проникнуть в шкафчик фабрикантши. Спирт она сама несколькими днями раньше поставила к себе в шкафчик. Она собиралась использовать его в качестве растворителя для лака, кажется-с. Сама, – настойчиво повторил судебный следователь, почувствовав на себе подозрительный взгляд Марфы. – И в точно такую же бутылочку была позже перелита микстура.
– Кто этим занимался? Кто перелил лекарство? – поддался вперёд секретарь графа Соколовского.
– Я уже не помню точно-с. Кто-то из домашних. Или Надежда Михайловна или их невестка. Бутылки никто пометить не догадался. Та, что со спиртом, всегда стояла на верхней полке – никому даже в голову не пришло их подписать. Как только я прибыл, я первым делом внимательно изучил содержимое шкафчика – всё стояло на своих местах. Хозяйка сама взяла не ту-с.
– Всё до такой степени случайно, что выглядит слишком подозрительно, – высказался граф.
– Александр Константинович, это не было убийством. Прекратите-с. Я подозревал всех, кто находился в доме. И больше всех самого Михаила Аристарховича. Дело в том, что одна из служанок видела, как он заходил ночью в ванную. Я подозревал, что он поменял бутылочки местами. Но Светилин утверждал, что они допоздна отдыхали в беседке.
– И он был там? – не вытерпела Марфа и с широко раскрытыми глазами уставилась на следователя.
– Да-с. Роман Михайлович, хотя тогда никто ещё не подозревал, что он сын Барсукова, тоже был приглашён в тот вечер. Барсуков праздновал какую-то очередную свою победу.
– Он тогда выиграл тяжбу с Коноваловым, – напомнил генерал. – Паршивец. Лев Борисович повёл себя недостаточно мудро. Прокурор намекнул ему, чтобы он отстал от этого негодяя со своими домыслами. Всё закончилось тем, что Лев Борисович пришёл к выводу с несчастным случаем, и его вскоре назначили следователем здесь.
– Так вас с семейством Барсуковых судьба уже однажды столкнула, – произнёс Франц Карлович. – И при похожих обстоятельствах.
На пару минут в карете установилась полная тишина. Старый генерал глубоко вздохнул и поглядел в окно – на печально склонившиеся ясени. Он словно впал в какую-то прострацию, вспомнив о смерти госпожи Барсуковой. На лице Марфы без труда можно было угадать крайнее недовольство тем, что следователь прекратил говорить. Теперь Александр Константинович понял, почему он так болезненно отреагировал на его предложение о помощи в расследовании смерти фабриканта. Елецкий следователь хотел лично найти убийцу Михаила Аристарховича и, возможно, пролить свет на «несчастный случай» трёхлетней давности.