– Кто это?
– Мы взяли у нее свидетельские показания. Она работает в студии. Она и дала ваше описание нашему художнику. Естественно, нам показалось заслуживающим внимания, что некто интересовался Донной в ночь ее исчезновения.
– Как я уже сказала, это была я. – Я допила остатки своего остывшего чая из пластиковой чашки.
– Для чего вы туда приходили? – спросил он.
– Здесь мне следует проявить осторожность, – медленно продолжала я. – Конфиденциальность сведений, полученных от клиента. У меня есть обязательство перед ним сохранять некоторые вещи в тайне.
– Расскажите то, чем, по вашему мнению, вы можете поделиться со мной, – сказал Коллинз, и в голосе его звякнула сталь.
Сделав вдох, я повторила ту же историю, что преподнесла Филу Робертсону. Солгать на этот раз оказалось куда легче, словно она действительно стала правдой.
– Я работаю адвокатом достаточно долго, чтобы понимать: дело Джоя против Джой не удастся урегулировать на последнем слушании. Обычно от них никогда не бывает проку, напротив, они только добавляют напряжения и накаляют атмосферу. Кроме того, обходятся они весьма недешево, и мне не хотелось, чтобы мой клиент, мистер Джой, проходил через все это. Адвокаты, представляющие интересы миссис Джой, отказались сотрудничать. И я решила попытаться побеседовать с ней наедине. Как женщина с женщиной.
Здесь я выдержала драматическую паузу. На мгновение я даже забыла о том, что нахожусь в душной комнате для допросов полицейского участка, а не в зале суда. Я поняла, что устроила представление, которое произвело на меня саму сильное впечатление. Я обрадовалась тому, что успела провести генеральную репетицию с Филом Робертсоном и упредила сомнения, которые могли возникнуть у Коллинза.
– Значит, именно ради этого вы и приходили в студию? – осведомился он, пытаясь взглянуть мне прямо в глаза.
– Разумеется, так поступать не принято, но, по моему мнению, это был самый практичный выход из положения, – ответила я, сохраняя на лице маску благоразумия и рассудительности, которую часто надевала перед зеркалом перед тем, как выступать в суде.
– Но вы не застали миссис Джой на месте?
– Как я уже говорила, та женщина сказала мне, что она уже ушла.
– И что же вы сделали потом?
Сдержанно вздохнув, я ответила:
– Отправилась домой.
– Вы отправились домой.
– Да, – отозвалась я как можно более ясным и убедительным голосом.
– И после этого вы больше никогда не видели Донну Джой и не разговаривали с ней?
– Нет, – подтвердила я, сознавая, что ступила на скользкую дорожку, сойти с которой мне уже не удастся.