Отстегнуть крышку ствольной коробки он выдавил пин удерживающий короткий штурмовой ствол, затем убрал ствол, в чехол, прикрепленный на голени, и достал из-за спины метровый снайперский ствол. Вся смена заняла меньше минуты, все движения были отработаны до автоматизма. Пин, защелка, коробка, пин. Переключить на полуавтомат, разложить сошки.
- Никольский, доложите о ситуации?
- Все в порядке Лейтенант, трое раненых, убитых нет. На нас наткнулась группа противника, идущая в обход, но мы ее уничтожили, еще… - Дальше Саша уже не слушал, сержант любил потрепаться в любой ситуации, и сегодняшний день для него не был чем то особенным. А вот для Александра и еще двадцати человек в их группе это был один из самых важных, судьбоносных дней. И отвлекаться на треп он не собирался.
Выровняв дыхание и закрепив приклад, Саша дождался, пока разведчик долетит до верха холма. Теперь противники были у него как на ладони. Четыре взводных снайпера, по сути, просто точных стрелка сидели полукругом, целясь вниз на его взвод, спрятавшийся за обломками и камнями.
Сегодня был явно не день синих. Один выстрел, один труп. Вдох, выдох, вдох, задержать. Выстрел!
Длинная и толстая девяти миллиметровая снайперская пуля преодолевает километр меньше чем за полторы секунды. Этого времени как раз хватает, чтобы перевести дыхание, передернуть затвор, загоняя в ствол следующий патрон и послать следующую пулю вслед за первой.
Град пуль. Этому трюку его научил бывалый снайпер, проходивший в училище переподготовку.
Один выстрел, один труп. Первый противник медленно заваливается назад захлебываясь в крови, но его соратники еще не поняли в чем дело. Со вторым получилось не так удачно. Пуля попала не в глаз, а в переносицу шлема, и только оттуда срикошетила в линзу, прошив ее насквозь. Враг, взмахнув руками, потянулся к лицу, еще не осознав, что он уже мертв. Зато все поняли двое других.
Тут же прижавшись к земле, они начали оглядываться по сторонам, мешая устранить их тихо, и с одного выстрела. Что же, значит, придется работать чуть грязнее, хотя соблюсти принцип одного выстрела ему очень хотелось, но главное было не это.
Третья пуля выдала его присутствие. Она попала точно в теменную пластину шлема противника, но по какой-то случайности пробила ее насквозь. Это было уже не важно. Потому что последний оставшийся противник перехвативший винтовку получает пусть и не идеальную, но вполне годную пулю в плечо. Пластины спасают его от смерти, но за первой пулей идет вторая, а за второй третья. Шесть пуль, четыре трупа. Два к трем, не идеально, но терпимо.