— Не знаю никакого Данилы Михайловича.
— Так вам еще не рассказали? Странно, обычно в первый же день рассказывают, что я… у меня с хирургом нашим уважаемым был роман.
— …Да?
— Я стараюсь на это никак не реагировать… Я его любила. А еще глупая была. Ну, у всех нас, у женщин, есть такая история в шкафу, правда?
— …Нуу…
— Я ошиблась. Это была ошибка. Исправить ее я уже не могу. Извинилась и живу дальше. Вам не больно?
— Нет. А вам?
— Больно. Каждый день. Ну, вот такая моя плата… Если вам в кино надо будет сыграть любовницу — обращайтесь. Я знаю, как это… И страшно, и мерзко, и радостно… В жизни никому не посоветую. Но в кино сыграю, хотите? Ой! Чуть не забыла! Алина Кирилловна просила вас зайти в смотровой!
В смотровом снова толпились веселые студенты, и я уже готова была захлопнуть дверь и уйти — хватит с меня жертв во имя науки! Но седая красавица Алина Кирилловна не позволила.
— Останьтесь. А вы, ребята, выйдите. Поднимайтесь на третий, идите в родзал, но без заведующей роды не принимать!
Студенты вышли, шепчась и толкаясь, а мы остались одни.
— Ложитесь, — она снова что-то быстро заполняла. — Как себя чувствуете?
— Ничего.
— Шевеление ребенка?
— Да, шевелится, даже очень.
— КТГ не забываете?
— Не забываю.
— Хорошо. Расслабьтесь.
Погрузилась туда, в меня. Очень задумчиво, глубокомысленно и боооольно начала шарить, двигать там мое внутреннее хозяйство.
— Больно!
— Терпите… Так… Так… Перевернулся ваш красавец, поздравляю…
Перевернулся? Ура! Хотя… Значит, будем рожать сами? С болью-схватками-потугами, по всем голливудским правилам?
Урра!!!!
— Шейка короткая, мягкая… Ну, хорошо, одевайтесь.
— Когда я рожу?
— Не знаю. Может, сегодня. Схваток нет?
— А я не знаю…
— Ладно, наблюдаемся пока… И вот что…
Тут она посмотрела мне в глаза. В первый раз. До этого — только в бумаги или между ног:
— Я, конечно, понимаю, что вы — известный человек со связями… Но… Я вас очень прошу, не разлагайте мне коллектив.
— Что? Я… я не разлагаю…
— Весь роддом говорит, что вы с кем-то уже договорились о квартире. Так вот, со мной этот номер не пройдет. Я не допущу никаких подтасовок и манипуляций. Вы меня поняли?
— Да.
— Давайте руку.
Я шла и забывала, как идти.
Как-то too much information.
И если пытаться как-то прибраться в голове, вычистить пустые ахи и охи, которыми меня тут начинили до предела беременные красавицы, то останется главное. Два главных:
* предварительной договоренности на квартиру нет. У меня, во всяком случае;
* я могу сегодня родить.
Эти два факта можно было тасовать и расставлять в любой последовательности, от этого сумма моего восторженного ужаса не менялась.