Надо было пробежать хотя бы пять кругов, и только тогда остановиться, потому что воздух к этому моменту уже окончательно пропадал. Все болело, я была мокрой, свистящей, хрипящей, красной, но победительницей. И я шла, путаясь в ногах, улыбалась и знала, что уже завтра снова побегу, а послезавтра уже не смогу не побежать, а послепослезавтра буду ждать вечера, чтобы побежать. И мои внутренние поля приобретут ровные очертания, а разбредшиеся по закоулкам мысли снова собьются в управляемое, крепкое стадо. Я буду правильно питаться, вставать на весы, пить витамины, с каждым днем становиться лучше, и мозг мой, с удовольствием принявший этот порядок, заработает с удвоенной силой…
Мне уже хотелось быть в форме для самой себя. Но абсолютно очевидно, что мне хотелось быть в форме и для кого-то другого, кто появится. И когда в моей жизни появился Иван, мое тело было на пике, все совпало.
Вот сейчас у меня нет Ивана и нет никакой формы.
Что входит в комплект утяжелителей беременной женщины
4 кг — плод;
500 г — плацента;
1 кг — матка;
1 кг — околоплодная жидкость;
2 кг — стратегическая вода в теле;
1,5 кг — дополнительная кровь;
500 г — увеличившаяся грудь;
4 кг — стратегический жир.
Передо мной из палаты вырулила беременная и пошла куда-то по своим делам, а я пристроилась сзади и пыталась анализировать картинку. Интересно было понять, прорисуется ли под этим всем ее истинная внешность? Попытаемся уменьшить ее на 16–20 кило. Уменьшать надо всюду, не только в районе живота. Распустить ей хвостик. Фу, да нет, нет! Невозможно ее восстановить! Беременность растворила в себе ее прежнюю внешность. Как и мою. Как и другие внешности, явно когда-то интересные.
Переваливаясь лениво и вульгарно, беременная ушла, а я осталась искать ответы.
Вон санитарка Фимочка ведет нашу Таню. Таня издалека похожа на тучу с ножками-дождинками. Беременность высосала все цвета из Тани, у нее даже губы белые. Как выглядела Таня до беременности?
— Красавица я, да? — спросила Таня, поравнявшись со мной.
— Конечно, красавица! — соврала я.
* * *
В 9 утра загремела кухня, запахло утренней кашей.
— Старенькие девочки! Завтракать!
— Как так можно? — возмутилась Александра. — «Старенькие»! Они не понимают, что женщину такая формулировка на эмоциональном уровне вырубает?
А мне было все равно. Я просто не очень понимала я уже старенькая или еще нет?
— Несу-несу! — Фимочка влетела в палату с завтраком для Тани. — Несу, моя хорошая!
— Спасибо вам, Фимочка.
— Ой, что ты! Я тебе два масла попросила, ты ж двоих кормишь?
Александре маргинальная активность Фимочки не нравилась, она вышла. А я увидела ноздреватый, дрожащий омлет, и во мне все перевернулось, в том числе и мой малыш. Малыши, когда они в животе, — едуны нечеловеческого масштаба.